Один из корифеев таджикского операторского искусства, известный режиссёр, фотограф Заур Дахте в интервью «АП» рассказал, как он снимал первый таджикский боевик, чем занимался в тревожные 90-е и чему будет посвящена его фотовыставка.
В Сталинабад, в одном поезде с Айни
— Заур Рустамович, как-то вы рассказывали, что у вас было непростое, трудное детство. С чем оно было связано?
— Действительно, нашей семье, в том числе и мне, пришлось испытать немало трудностей в 40-х — начале 50-х годов. Родился я в Дагестане в 1936 году, а в 1937 году родители переехали в Иран – на родину деда по отцу. В годы Второй мировой войны американская помощь для фронта шла через иранский порт Бендер-Аббас, поездом её переправляли до Каспия, затем перегружали на корабли до Баку и оттуда — на фронт.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Отец возглавлял созданную партией «Туде» добровольную народную дружину, которая охраняла поезда. За это потом отцу объявили благодарность и вручили именной серебряный портсигар, на котором с одной стороны выгравирован орден Победы, а с другой – силуэт Сталина. Он до сих пор хранится у моего брата.
В 1949 году на шаха Мухаммеда Резу Пехлеви было совершено покушение. Нападение на шаха приписали «Хизби Туде», партию закрыли и начали преследовать её сторонников. Тогда в партии решили, что все, кто могут, должны эмигрировать в Турцию, СССР или ещё куда-нибудь.
Седьмого ноября 1950 года мы перешли ирано-туркменскую границу. Нас сразу же задержали. В Ашхабаде меня, младших сестренок и братишку сдали в детский дом. Родителей и старшего брата посадили. Но в Москве позже выяснили, какие заслуги имеет мой отец и через три месяца нас отпустили. Мы хотели вернуться в Дагестан, но нас отправили в Таджикистан.
Что интересно, в поезде, в котором наша семья ехала в Сталинабад, также возвращались из Москвы писатель Садриддин Айни и руководитель таджикского филиала Академии наук СССР Евгений Павловский. Их приезд был снят на камеру для документальной хроники тех лет, и в кадр совершенно случайно попал и я, 14-летний подросток. Эта пленка до сих пор хранится в архивах телестудии «Таджикфильм».
В Сталинабаде мой отец стал работать по профессии – он был строителем. Многие здания в Душанбе построены его руками. Мама была домохозяйкой, подрабатывала шитьем – шила модные рубашки, какие носили в те годы иранцы.
Старший брат поступил в Мединститут, а я уехал учиться в Иваново, в Интердом – школу-интернат для детей политэмигрантов. Там я познакомился со своей будущей женой – Валей, отец которой тоже был политэмигрантом.
Можно сказать, именно там сложилось мое видение о мире, о людях, о таких ценностях, как дружба, честность, порядочность. Со своими друзьями из Интердома я держу связь и по сей день.
Несостоявшийся авиаконструктор
— А когда решили стать оператором?
— Не сразу. Вначале увлекся авиамодельным спортом и мечтал стать авиаконструктором. На многих всесоюзных соревнованиях занимал видные места и даже изобрёл новый тип авиационного бака. До сих пор с такими баками летают многие авиамодели. К сожалению, в то время никто не подсказал, что мне надо было запатентовать мое изобретение. После окончания школы сдал документы в Московский авиационный институт, но хотя успешно поступил, мне сказали, что на кафедре реактивных самолетов все засекречено, и таким, как я, эмигрантам, учиться здесь нельзя. Я снова вернулся в Душанбе.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
О самолетах не забывал, даже снимал их на любительскую пленку. Однажды, в гостях у академика — земляка Бахрома Сируса я познакомился с Мехрубоном Назаровым, который тогда был замминистра культуры республики. И тот, увидев мои фотографии, предложил работать на киностудии «Таджикфильм». В общем, отсюда и началась моя операторская карьера. Сначала работал в фотоцехе, потом меня взяли ассистентом оператора. К опытному и строгому оператору Маматкулу Арабову я пришел сам. Никто из молодых не осмеливался идти работать с Арабовым, потому что тот был очень требователен. Но мы хорошо сработались.
— О чём был ваш первый самостоятельный сюжет?
— В 1959 году я поступил на операторский факультет ВГИКа. Когда учился на третьем курсе и одновременно работал на «Таджикфильме», пришла телеграмма о том, что надо срочно сделать сюжет о головной ГЭС в Калининабаде. Многие маститые операторы были в командировках, студийный план горел. И руководству пришлось отправлять на съемки меня.
Я долго думал, как сделать съемку интересной, чтобы охватывало всю ГЭС? Увидел рядом башенный кран высотой в 96 метров и со стволом в 30 метров. Надел каску, поднялся на кран с камерой и пополз по стреле почти до конца. Оттуда, с высоты птичьего полета открывалась прекрасная панорама на машинный зал, на водохранилище. Я все это отснял и передал руководству. Вскоре в «Таджикфильм» из Москвы пришла телеграмма с благодарностью за отлично отснятый сюжет. Кстати, в родной студии этот сюжет прошел незаметно, а в Москве оценили. Вскоре после этого меня перевели в операторы.
Оператор первого таджикского боевика
— После окончания ВГИКа я стал одним из первых местных операторов, которому доверили снимать художественный фильм. Первой моей операторской работой стал художественный фильм «Лале» в 1964 году, о глухонемой иранке. Затем был очень сложный и захватывающий боевик-истерн «Встреча у старой мечети» режиссера Сухбата Хамидова, которая набрала более 8 миллионов зрителей за год. Тогда на съемки подобных полнометражных картин операторов присылали из Москвы. А тут съемки фильма доверили мне. После этого фильма я стал снимать художественные фильмы ежегодно.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Потом были «Четверо из Чорсанга» Маргариты Касымовой и другие. В 1971 году вышел на экраны второй фильм кинотрилогии «Шахнаме» — «Рустам и Сухроб», который мы снимали вместе с Давлатом Худоназаровым. Фильм впервые снимали на дорогой пленке «Кодак», и нужно было беречь каждый сантиметр, чтобы не разорить киностудию. Между прочим, знаменитую сцену поединка отца с сыном снимали в Муминабаде, в местечке Чилдухтарон, который я посоветовал выбрать режиссеру Борису Кимягарову.
Следующую совместную работу с Кимягаровым — фильм «Человек меняет кожу» нам удалось снять за 7 месяцев, вместо запланированных полутора лет. Я предложил выбрать вместо пяти мест для съемки одну площадку, на которой меняли пять декораций. Это было эффективно и сэкономило наше время.
— Насколько сложна работа оператора? У вас, наверное, было много интересных историй?
— Работа оператора – это не только качественно отснятый фильм. Он должен представить, как это будет смотреться на экране, как его воспримет зритель, насколько выразительно, интересно будет смотреться отснятый тобой материал.
Чтобы добиться зрелищных кадров во время съемки фильма «Встреча у старой мечети», мне например, приходилось снимать всадников на ходу, самому усевшись на коня. При этом пару раз падал, получал ушибы. Еще чуть было не получил сильные ожоги, когда Анвар Тураев, сыгравший роль киномеханика, начал бросать под ноги лошадей горящие пленки. Я снимал эти кадры, лежа на земле. К счастью, все обошлось. Еще в этом фильме приходилось снимать общий план с воздуха, сидя на шасси вертолета. Риск был большой.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Был еще интересный момент во время съемок фильма «Прописан в небе» в 1982 году. Это фильм о нашем известном парашютисте-рекордсмене Юрии Баранове был одним из первых моих режиссерских работ.
При съемках на «Таджикфильме» не хотели финансировать этот фильм, потом мне не разрешили делать воздушные съемки и прыгать с парашютом. Поэтому я вместе с группой парашютистов отправился в город Куйбышев, где те проводили свои тренировки. На военном аэродроме меня заранее подготовили к прыжку, а перед тем я консультировался с Юрием Киселевым, он был консультантом у космонавтов. Тот посоветовал мне для камеры взять спортивную каску-шлем, на которую натянули парашютные резинки, чтобы они плотно держали камеру на моей голове.
Также порекомендовал прекратить съемки при расстоянии до земли 900 метров, потому что от тяжелого груза на голове, можно было упасть и сломать шею. Я прыгал первый раз, меня страховали со всех сторон, даже дали десантный парашют. Это было здорово — снять героя своего фильма непосредственно в небе! За неделю вместе с Барановым мы совершили 17 прыжков с парашютом, и каждый раз я ставил себе новую задачу: снять его в развороте, в кувырке, когда он делает сальто. Лицо Баранова трясется от ветра, и я снимаю это на расстоянии 1,5 метра! Я практически летал над ним, чтобы запечатлеть все это в кадрах…
За этот фильм я получил первое место на фестивале спортивных фильмов в Каунасе. В дипломе было написано: «За эффект присутствия».
.jpg)
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Режиссёр, художник-фотограф
— Фильм о великой таджикской балерине Малике Сабировой – ещё один ваш успешный фильм в качестве режиссёра. Как появилась идея его создания?
— Вообще-то, я считаю, что каждый должен заниматься своим делом — если ты оператор, не лезь в режиссеры! Но все же и у меня были исключения.
Впервые Малику я увидел во время концерта выпускников Ленинградского хореографического училища в Душанбе. Она настолько красиво, профессионально, и грациозно танцевала на сцене, что весь зал аплодировал стоя. Я начал следить за её творчеством, собирал материалы. Несмотря на несомненный природный дар, Малика всегда упорно работала над техникой танца, по много часов пропадая в репетиционном зале, была очень требовательна к себе.
Когда я предложил ей сняться в моем документальном фильме, она сначала отказывалась, считая, что не заслуживает такого внимания. Но в итоге я все же сумел убедить её, объяснив, что фильм о ней будет таким же культурным наследием, как картина известного художника или же памятник скульптора. В общем, фильм мы сняли, он занял первое место на Среднеазиатском кинофестивале.
— Чем вы занимались в 90-е годы, когда в стране шла гражданская война, ведь тогда киноиндустрия практически была в упадке?
— Было трудно, многие наши коллеги покинули страну. Мне тоже предлагали работу в Баку, Ташкенте. Но я решил остаться в Душанбе. Надо было как-то выживать. Посовещавшись с группой друзей, создали производственную студию и снимали различные частные мероприятия, тем самым зарабатывая на хлеб. Иногда с нами расплачивались товарами. Тогда я занялся и фотографией, впрочем, пришел к тому, с чего начинал.
.jpg)
ИЗОБРАЖЕНИЕ
— Можете сказать, сколько фильмов, фотографий отсняли за эти годы?
— Много. Если не ошибаюсь, 13 художественных фильмов, более 600 документальных. А фотографий конечно, намного больше. Только готовых для показа наберется более 5 тысяч.
— Помните свою первую фотовыставку?
— Идею первой фотовыставки мне подсказал покойный Борис Гердель. В 2003 году при поддержке Фонда Сороса, председателя Общества дружбы с зарубежными странами Майсары Калоновой, руководства Союза кинематографистов и директора «Кохи Вахдат» Султана Мирзошоева прошла моя первая выставка фоторабот. Приглашенные дипломаты и руководители международных миссий высоко оценили работы.
Позже они выставлялись в Китае, России, Германии, Франции, Индии и других странах. Они украшали таджикскую экспозицию на ЭКСПО-2005 в Японии. В 2008 году вышел мой сборник красочных фотоиллюстраций «Памятники культуры и природы Таджикистана». Также я подготовил фотоальбом «Таджикистан глазами Заура Дахте» для — любителей туризма. Во всех своих работах я старался показать доброту, любовь, жизнь со всеми ее прекрасными моментами.
— 6 июля состоится ещё одна ваша фотовыставка. Чему она будет посвящена?
— Выставка пройдет в Национальном музее в Душанбе, и будет называться «Горизонты дружбы». Уже по названию ясно, что она посвящена дружбе между Таджикистаном и другими странами. Пользуясь случаем, хочу пригласить всех душанбинцев и гостей столицы на неё. Помимо фотографий о нашей стране, я решил выставить свои фотографии, сделанные в других государствах.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Меня часто спрашивают, какую страну я считаю своей родиной, и к какому народу себя отношу, ведь я родился в Дагестане, сам по национальности азербайджанец, приехал из Ирана, а живу в Таджикистане. Я отвечаю: назовите меня хоть интернационалом – какая разница! Человек должен быть просто чист душой и приносить пользу, а кто, откуда и какой национальности – не имеет никакого значения.
Оставайтесь с нами в Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен, OK и Google Новостях.
