В кинотеатре "Кайхон" на прошлых выходных состоялась премьера фильма "Ритмы утраченного времени" режиссера Анисы Сабири. Накануне показа Аниса вместе с продюсером фильма Исмаилом Зибаи побывала в гостях утреннего Камбэк Шоу на радио «Азия-Плюс».
«Наряду с практикой музыкальных традиций, в жизни местного населения Таджикистана, даже в самых отдаленных регионах, эксперты и хранители обычаев погружают нас в глубокий смысл исчезающих практик – от свадеб до похоронных плачей», — говорится в синопсисе к фильму.
Герои картины рассказывают, что вот уже много лет в стране объявлен Указ об упорядочении традиций, который, несмотря на кажущуюся необходимость, поставил под угрозу многие уникальные обряды, исполнение которых теперь находится под запретом.
ИЗОБРАЖЕНИЕ Аниса Сабири и Исмаил Зибаи в гостях на радио «Азия-Плюс».
Но вымиранию традиционной культуры больше подвержены города Таджикистана. В горных же селах, благодаря удаленности от административного центра, всё еще можно услышать уникальные ритмы древних обычаев. Один из них — похоронный музыкальный жанр маддо, назначение которого, согласно рассказам исполнителей, состоит в том, чтобы проводить душу в иной мир.
Британский музыкант Лео Абрахамс, услышав маддо много лет назад, был поражен его трансцендентальной природой, поэтому он приехал в Таджикистан, чтобы найти живых исполнителей уникального жанра.
На пути к своей цели, Лео путешествует по стране и встречает местных жителей, которые знакомят его с гостеприимной и богатой культурой Таджикистана, открывая завесу на то, с какими обстоятельствами сегодня и в прежние времена сталкивалась традиционная культура таджикского народа.
Проект стал уникальным
— Аниса, вы отталкивались в этом фильме от странствий человека, который приехал в Таджикистан зачем-то. Зачем?
— Это британский музыкант Лео, который на протяжении 10 лет искал музыкальный жанр, который называется Маддо. Он услышал его по записям своего друга музыканта-композитора из Британии. Его тогда так тронула эта музыка, что в течение 10 лет он искал ее источник. Он и не подозревал, что эта музыка из Таджикистана.
Он рассказывал, что эта музыка магически повлияла на него и наш проект пришелся кстати, мы скооперировались и стали работать вместе с ним.
— Почему не получилось охватить все регионы во время съемок фильма?
— Так как это документальный фильм, мы в первую очередь ориентировались на тот маршрут, который изначально проложил для себя главный герой. Мы охватили два наиболее концентрированных в плане этнографии региона — Бадахшан и Согдийскую область.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Мы кстати много знаем про бадахшанские традиции, но оказывается, очень сильно традиции сохранились еще и в Зеравшанской долине.
Затем мы поехали в Ферганскую долину. К сожалению, у нас не получилось охватить Хатлон, так как не было достаточных ресурсов.
— Кто принимал участие в съемочном процессе и как долго шли съемки?
— Этот проект уникален, он международный. Оператором выступил Леша Везнос – выпускник ВГИКа. Он сам из Узбекистана, но сейчас проживает в России. У Алексея был помощник, вторая камера – Роман Буряк из Таджикистана. У нас был симбиоз наших специалистов и иностранных. Владимир Могилевский нам делал цветокоррекцию в Москве. А звукорежиссером была наша Шахриниссо Яковлева.
Режиссером монтажа стал Разван Барсети из Румынии, а продюсерами выступили Исмаил Зибаи, Джозеф и Смита Прото. И только монтаж этого фильма длился год!
— Год только длился монтаж. Когда начались сами съемки?
— В 2018 году. Месяц мы снимали в Бадахшане, потом вернулись в Душанбе. Здесь мы сняли небольшую часть, затем отправились в Согд
ИЗОБРАЖЕНИЕ
— Кто еще причастен к созданию этого фильма?
— Культурный центр "Бактрия". Это изначально совместный проект с "Бактрией", а финансировало проект посольство Германии.
— С какими трудностями вы сталкивались во время создания фильма?
— Довольно сложно было подобрать съемочную группу, так как тема очень специфическая. Было сложно нейтрально подойти к исчезновению традиционной музыки.
«Это мое видение и мои переживания»
— Если говорить о Маддо – это похоронная музыка. Как люди восприняли вашу идею съемок фильма на достаточно сакральную тему? Насколько сложно было находить общий язык с героями фильма, ведь смерть – это очень личное?
ИЗОБРАЖЕНИЕ
— Мы объясняли людям, что это очень важно. Очень важно оставить это нашим потомкам, говорили, что нужно об этом рассказать, ведь эта традиция постепенно исчезает. И таким образом мы доносили, что сейчас мы вместе делаем огромный вклад не просто документируя, но и с неким художественным смыслом. Поэтому люди шли на встречу, открывались.
Нам удалось снять настоящие похороны в Пенджикенте. Это было все по-настоящему. И главное – не обманывать этих людей. Потому что мы приходим в их жизни. Мы встречались с ними и честно говорили, что мы хотим снять. Мы скорее даже приходили к ним за помощью, они нам помогали, рассказывали, что и как снимать.
— Найдутся те, кто скажет, что это очень личное и такое нельзя показывать, будут очень недовольны вашим фильмом. Готовы ли вы к этому?
— Мы настолько готовы к критике, что готовы ее принять. Что мы можем с этим поделать? Это все-таки авторское кино. Это мое видение и мои переживания этого мира музыкальных традиций.
Что касается критики: да, мы показали, рассказали. Вот наша работа. Если вы хотите нам что-то негативное высказать, вы имеете на это право – вы зритель. Все, мы закончили фильм, и с этого момента он не принадлежит нам. Теперь он принадлежит зрителю. Как он его воспримет, мы с благодарностью примем любое мнение.
Читайте нас в Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен, OK и ВК.
Свои вопросы, сообщения, видео и фото присылайте на Viber, Telegram, Whatsapp, Imo по номеру +992 93 792 42 45.
