О взаимоотношениях Таджикистана и его постсоветских соседей в преддверии 20-летия обретения независимости.
С момента обретения Таджикистаном независимости одним из приоритетов внешней политики страны объективно являлось выстраивание развитых многоаспектных отношений с соседними державами. Для республики, обделённой углеводородными энергетическими ресурсами, запертой в транспортном тупике, остро нуждающейся во внешних инвестициях в национальную экономику, особенно, в реализацию гидроэнергетических и транспортно-коммуникационных проектов, не имеющей возможности обеспечить себя в полной мере зерном и мукой, выстраивание таких отношений было и есть жизненной необходимостью.
Накануне 20-летия обретения республикой независимости приходится констатировать – если и есть успехи в выстраивании эффективных отношений с соседними постсоветскими государствами, то весьма скромные.
Главным постсоветским соседом Таджикистана является Узбекистан, с которым наша республика имеет самую протяженную границу. Две страны являются самыми близкими друг к другу и по характеру традиционной культуры, и жизненному укладу своих народов. Да и в годы советской власти Таджикистан в регионе наиболее тесные экономические связи поддерживал именно с Узбекистаном. К сожалению, после обретения независимости отношения между двумя странами стали быстро осложняться, и сейчас их впору квалифицировать не иначе, как напряжённые.
С другим непосредственным соседом – Кыргызстаном — то и дело возникают сложности на участке границы, где сталкиваются хозяйственные интересы жителей Исфаринского района Таджикистана и Баткенской области Кыргызстана. Если не уделить должного внимания развитию событий на этом участке, то со временем сложности, пока ещё локального характера, могут разрастись до крупной проблемы, вполне способной серьёзно осложнить весь комплекс позитивных отношений двух государств. Тем не менее, в общем и целом отношения между двумя странами традиционно носят позитивный характер.
К тому же Таджикистан крайне заинтересован в скорейшей стабилизации ситуации в Кыргызстане, ибо диверсификация направлений выхода на большое постсоветское пространство возможна для него лишь через территорию этой республики.
Ровно складываются отношения с Туркменистаном. Республика может стать одним из основных поставщиков в Таджикистан ГСМ и электроэнергии в зимний период. Расширение масштабов двустороннего сотрудничества сдерживается необходимостью осуществлять соответствующие поставки через территорию Узбекистана. В принципе, эти сложности преодолимы, если стороны найдут способы поставок туркменских ГСМ и электроэнергии через Афганистан или Казахстан с Кыргызстаном.
Туркменистан, обладающий немалыми инвестиционными возможностями, мог бы быть участником реализации энергетических и транспортно-коммуникационных программ в Таджикистане.
Астана-Душанбе: наиболее успешный диалог
Сейчас наиболее успешно для Таджикистана складываются отношения с Казахстаном. Казахстан является одним из главных поставщиков зерна и муки в Таджикистан и многих других товаров.
Также в Казахстане принимают значительное число таджикских трудовых мигрантов. Денежные переводы десятков тысяч трудовых мигрантов, а также граждан и выходцев из Таджикистана, обосновавшихся в Казахстане на постоянной основе, существенным образом способствуют сохранению социально-экономической и, как следствие, политической стабильности на их исторической родине. Причем, выходцам из Таджикистана проще и спокойнее жить и работать на казахской земле, нежели в России.
Вряд ли в регионе сейчас найдётся другая пара государств, отношения между которыми были бы одновременно и достаточно развитыми, и свободными от конфликтного содержания в той мере, в какой свободными от них являются таджикско-казахские отношения. Один из основных факторов данной бесконфликтности заключается в том, что Таджикистан и Казахстан не имеют общей границы. Государствам, непосредственно соседствующим друг с другом, всегда есть, что делить и на что претендовать. В этом плане Таджикистану и Казахстану нечего делить, соответственно, у них нет фундаментальных взаимных претензий.
Вместе с тем, в отношениях между двумя странами есть и минусы, которые мешают выходу их отношений на качественно новый уровень. Казахстан обладает большим инвестиционным потенциалом. Казахские инвестиции в строительство гидроэнергетических объектов Таджикистана, в прокладку ЛЭП, реабилитацию и дальнейшее развитие транспортных коммуникаций, соединяющих две страны через территорию Кыргызстана, несомненно, имели бы большое значение, как для самих этих стран, так и для развития регионального сотрудничества.
К сожалению, фактический уровень сотрудничества двух стран в сфере экономики, особенно, в реализации названных крупных проектов, никак не соответствует реально имеющемуся потенциалу. Тому есть ряд причин.
В частности, сам характер участия казахских инвесторов в различных проектах за пределами своей страны. Казахский частный капитал, как свидетельствует опыт, в том числе и Таджикистана, заинтересован в быстром коммерческом успехе, в быстрой отдаче от вложенных денег и не особо стремится к участию в долгих и затратных проектах. А если казахские предприниматели всё же участвуют в них, то зачастую только для того, чтобы, получив проект по льготной цене (во многом благодаря хорошим отношениям между руководством двух стран), потом перепродать его третьим лицам уже по полной рыночной цене. Иногда тем из них, кто изначально был готов уплатить эту цену именно таджикскому государству. Схема эффективная и вполне легальная. Но это не то, что хотела бы иметь таджикская сторона. Реализация таких схем не лучшим образом сказывается на развитии серьёзных экономических отношений между двумя странами.
В таджикско-казахских экономических отношениях можно наблюдать и такое, не очень позитивное, явление, как недостаточная активность казахской стороны в реализации достигнутых, на основе её собственной инициативы, договорённостей по крупным проектам. Так, одним из результатов официального визита президента Нурсултана Назарбаева в Таджикистан осенью 2007 г. было подписание соглашения о строительстве Нуробадской ГЭС при поддержке казахской стороны. Данная договорённость так и осталась на бумаге. Каких-то реальных действий по её реализации не последовало. О том, что дело обстоит именно таким образом, свидетельствует то обстоятельство, что таджикская сторона стала предлагать этот проект другим инвесторам.
Казахстан смог бы стать представителем интересов региона в Европе
Но есть и более фундаментальные причины неразвитости таджикско-казахских экономических отношений. Одной из них является то, что сегодня, Казахстан отдает приоритет развитию отношений с Европой, а не с соседями по региону.
Однако при этом Казахстану следует иметь в виду, что в развитии отношений с ним европейцы видят, прежде всего, возможность диверсификации для себя источников энергетических ресурсов и инструмент ослабления энергетической зависимости от России и стран Ближнего Востока. Не более того. Отношение к Казахстану и казахам в Европе не будет существенно иным, нежели отношение к таким же богатым нефтью арабским странам и их гражданам. Т.е. круто замешанным, с одной стороны, на ощущении своего превосходства, а с другой, на неприязни и раздражении, что они зависят от их нефтяных ресурсов и им приходится, ломая свою гордыню, вести с ними разговор.
Эту необходимость считаться с богатыми нефтью странами и принуждать себя говорить и вести с ними дела как с равными партнёрами Европа стремится компенсировать самым различным образом. В преломлении к Казахстану такими, в частности, действиями, как продуцирование «Боратов», разного рода «казахгейтов» и т. д. Казахстан будет восприниматься в Европе в качестве страны «боратов» ровно до тех пор, пока он будет проситься в Европу. Иллюзий здесь не должно быть.
Существенно иным было бы отношение к Казахстану, позиционируй он себя в тех же отношениях с европейцами — консолидированным представителем интересов стран Центральной Азии. Выступая с такой позиции, Казахстан уже не выглядел бы всего лишь просителем. Но, для того чтобы выступать в таком качестве, надо чётко осознавать свою центрально-азиатскую идентичность, важнейшей составной частью которой является ислам.
Следует, наверное, сказать и о том, что акцент на движение именно в Европу не совсем соотносится и с таким продекларированным фундаментальным принципом внешней ориентации Казахстана, как многовекторность.
Фактором, который может в ещё большей степени препятствовать развитию отношений Казахстана с Таджикистаном, да и другими центрально-азиатскими странами, является и чрезмерная ориентация реализуемых им программ образования на Европу и США. Участники этих программ, возвратившись на родину и заняв какие-то ниши в государственных структурах, вряд ли будут стремиться к тому, чтобы Казахстан активно развивал отношения не только со своими соседями по региону, но и с той частью мира, которая расположилась к востоку и югу от него.
Что касается столь важного для Таджикистана вопроса, как реализация стратегических гидроэнергетических проектов, то перспектива участия Туркменистана и Казахстана в них пока никак не просматривается. Хотя однажды, Казахстан проявил интерес к строительству ГЭС в Таджикистане.
Осенью 2007 г. состоялся визит президента Нурсултана Назарбаева в Таджикистан. За несколько месяцев до визита сотрудники посольства Казахстана стали активно готовиться к тому, чтобы визит их главы государства в нашу республику был успешным. Частью соответствующих мероприятий были многочисленные встречи, как с представителями официальных структур республики, так и с представителями экспертного сообщества, теми, кто проявлял интерес к развитию таджикско-казахских отношений. Две-три встречи по поводу предстоявшего визита Н.Назарбаева имели место и со мной.
Да, пока наши успехи в развитии отношений между странами региона достаточно скромны. Но было бы лучше, если бы мы рассматривали этот вопрос не столько в негативном ракурсе, сколько как вызов, на который необходимо найти позитивный ответ.
Таковы некоторые соображения простого человека с улицы, коим и является автор этих строк по вынесенной теме.
