Известный журналист и писатель, председатель Гостелерадио Таджикистана Сайф Рахимов был застрелен 20 мая 2000 года в 20.00 у подъезда собственного дома тремя выстрелами в упор. Расследование по факту убийства до сих пор не закрыто, хотя есть один приговоренный. Однако вдова писателя Зебо Афарди еще 15 лет назад, когда готовился этот материал, говорила, что не надеется когда-нибудь узнать имена заказчиков убийства…
Этот материал был впервые опубликован в 2004 году, тогда семья писателя жила в обычной душанбинской квартире, неподалеку от центра города.
В дверях нас встретила высокая красивая женщина с ребенком на руках. Так мы познакомились с Зебо и ее внуком. Вдоль стен большой, залитой солнцем комнаты стоят шкафы с книгами, на стенах много картин — пейзажей, натюрмортов, на видном месте — портрет ушедшего хозяина дома. В центре комнаты одиноко стоит кресло-качалка.
— Эта комната была любимым местом уединения мужа, — говорит Зебо. — А в этом кресле он любил часами сидеть, покуривая трубку…
Сейчас в качалке гордо восседает огромный плюшевый заяц – игрушка внука.
— Познакомились мы в 1972 году, будучи студентами, — вспоминает вдова пистателя. — Мы оба учились в ТГУ, только я была на первом курсе филологического факультета, а он — на третьем курсе отделения журналистики. Мы полюбили друг друга и уже в 1973 поженились. Год спустя родился старший сын Кудрат, еще через два — Неру, а в 1978 — дочь Аниса. Сайф был хорошим мужем и любящим отцом, но все же работу он ставил в жизни на первое место. Сколько я помню, он всегда был в делах, даже в свободное время писал сценарии для кино, очерки. И очень много читал. Я всегда восхищалась им. Мы были вместе много лет, но прожили их так, как будто только вчера познакомились. Я думала, это наша светлая и красивая жизнь никогда не кончится… Но я очень благодарна Богу и судьбе, которая свела нас вместе. 30 лет прожила с этим человеком, и еще столько же я могу жить только воспоминаниями о нем…
ИЗОБРАЖЕНИЕ
В день гибели он говорил о «Шашмакоме»
День гибели мужа апаи Зебо помнит до мельчайших деталей:
— Это была суббота. В тот день мы встали рано утром и перед тем, как Сайф пошел на работу, очень долго беседовали о его идее «узаконить», поднять престиж классической таджикской музыки «Шашмаком». За несколько дней до этого, 16 мая, Сайф пригласил к себе академиков, профессоров, сотрудников телевидения и радио, обсуждал этот вопрос. Все участники одобрили его идею и отправили соответствующее послание в правительство. А тогда, дома, он поставил запись этой встречи и, слушая, радовался, как все они поддержали эту идею. Я в это время сварила ему кофе. Потом он меня попросил высказать свое мнение по поводу всего сказанного. Вдруг я услышала на записи слова моего мужа.
Эта речь очень впечатлила меня. Я никогда не думала, что Сайф так может говорить о «Шашмакоме», ведь мне всегда казалось, что он очень далек от такой музыки. И тогда я ему сказала: «Ты так говорил, как будто всю жизнь изучал этот вопрос». На что он ответил: «А как же иначе? Ведь это же в крови каждого таджика. «Шашмаком» — наше самое замечательное достижение в искусстве…». Я очень хотела продолжить разговор, но муж торопился на работу. Он вышел в прихожую, обернулся и сказал с улыбкой: «Ты сейчас так хвалишь меня, как будто больше не увидишь. Приду вечером, еще поговорим». Он засмеялся, поцеловал меня и вышел…
Мы так больше никогда и не поговорили… Сайф в тот день приходил домой пообедать, но его встретила и проводила дочь. Потом Аниса рассказывала, что отец вел себя немного необычно. Обычно он никогда ни с кем не прощался, даже когда ездил в длительные командировки. А в тот день он изменил своей привычке и трижды простился с дочерью. Как будто чувствовал…
Вечером произошла эта трагедия. В моего мужа стреляли на пороге дома. Меня еще не было дома, я гостила у сестры. Муж скончался, не доехав до больницы.
«Я уже не надеюсь, что убийцы будут наказаны»
— Что вы думаете по поводу процесса по делу убийства вашего мужа?
— Если честно, я не люблю об этом говорить. Но иногда думаю, что в этом деле есть какая-то доля мистики, хотя бы потому, что осужденного по факту убийства тоже звали Рахим, как и отца Сайфа. Его сначала приговорили к смертной казни, а потом помиловали и дали ему 25 лет. Я с ним неоднократно беседовала, и моя интуиция говорит, что это не он.
Хотя иногда я все же начинаю сомневаться. При встречах я всегда уговариваю и умоляю его назвать стоящих за ним людей, но он отказывается говорить. И свою вину отрицает, говорит, что невиновен. С ним очень тяжело говорить, молодой совсем человек, почти ровесник моего сына… Хотя дело по убийству моего мужа еще не закрыто, но надежды на то, что виновные будут наказаны у меня почти не осталось. Да и что это изменит: ни один из них не вернет Сайфа мне, его детям, внукам…
Апаи Зебо опустила голову. Ее слеза упала на лицо спящего на ее руках внука. Ребенок сразу проснулся и начал плакать, но в ласковых бабушкиных объятиях быстро успокоился.
— Каждый раз, когда я смотрю на своих внуков, думаю о том, что их дедушка так и не дожил до их рождения, хотя, как и любой человек, всегда мечтал об этом…
Сейчас у Зебо Афарди двое внуков. Все дети Сайфа Рахимова уже обзавелись семьями, стали самостоятельными. Больше всех на отца похож старший – Кудрат. Профессию Кудрат выбрал совсем не творческую — работает в Нацбанке, и тем не менее — и характером, и внешностью он во всем напоминает своего отца.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
— Сайф успел женить только его, нашего старшего сына. Детей у них пока нет, но вскоре, Бог даст, у них должен родиться малыш. А у меня на руках сын Неру, его зовут Анерон, в память о дедушке. Сайф хотел взять этот псевдоним, но потом передумал и решил стать Афарди. Теперь вся семья под этой фамилией. Родители Анерона живут вместе со мною. Его отец работает администратором в кинотеатре «Айем».
Аниса живет со своим мужем. Сейчас она в декретном отпуске: недавно родила первую дочку. Она художница, окончила художественное училище, продолжила учебу в Технологическом университете. Кстати, большинство картин в этой комнате написаны ею. Не так давно она побывала в Бельгии и Франции, где она попробовала себя в качестве декоратора. Один из ее эскизов к обоям очень понравился бельгийской фирме. Сейчас эти обои называются «Аниса».
— Когда Сайф Рахимов решил поменять фамилию?
— За три недели до своей гибели. Он пришел домой и сообщил, что хочет сменить свою фамилию на Афарди. Оказывается, в Бальджуване все его предки носили эту фамилию. Я сказала: «Звучит очень красиво и необычно». Он как будто не поверил мне сразу и еще раз уточнил: «Тебе точно нравится?» Получив в ответ мое твердое «да», он в тот же день собрал документы и отнес в ЗАГС. Но фамилию поменять так и не успел. Документы о нашем «переименовании» мы получили на третий день после его убийства…
— Что изменилось в вашей жизни после этой трагедии?
— Многое. Нет рядом самого близкого и дорогого мне человека. Мне очень не хватает и его вечных спутников: стука пишущей машинки, аромата обожаемого им кофе, дыма его трубки. Но, если честно, у меня такое ощущение, как будто он всегда рядом, наблюдает за мной, дает советы, направляет. Не было такого дня, чтобы мы в семье не вспоминали о нем.
Что касается его друзей и коллег, то все его помнят, уважают. Недавно по распоряжению президента в Душанбе официально отметили его 50-летие. Председатель города помог организовать торжественный вечер в честь этой даты. На нем присутствовали многие, кто знал и уважал Сайфа, родственники, близкие, друзья и коллеги.
Оставайтесь с нами в Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен, OK и Google Новостях.
