21 октября из Исламабада в Душанбе прибыла госсекретарь США Хиллари Клинтон. Её визит стал третьим по счёту в таджикско-американских отношениях посещением республики руководителем американского внешнеполитического ведомства. Не будет лишним подчеркнуть, что американские госсекретари посещали Таджикистан в рубежные, если так можно выразиться, время как для Таджикистана, так и для самих США.
Февраль 1992 года. Первый визит госсекретаря США
Первый подобный визит состоялся в феврале 1992 г. Тогда Джеймс Бейкер, руководитель госдепартамента США в администрации президента Джорджа Буша-отца, прибыл в Душанбе в очень непростое для Таджикистана время. Как известно, республика вступила в независимость, пребывая в глубочайшем политическом кризисе. Она была расколота ожесточенной борьбой за власть, вспыхнувшей ещё в феврале 1990 г. и постоянно набиравшей обороты на фоне развивавшегося процесс деградации общесоюзного государства. В сентябре 1991 г., уже после принятия декларации о независимости, первый президент Таджикистана Каххор Махкамов, избранный таковым парламентом республики ещё в советское время, был вынужден уйти в отставку под давлением митингующих площадей и их политических представителей в парламенте.
На короткое время, буквально на несколько дней, ушедшего главу таджикского государства сменил у руля власти действующий председатель парламента Кадриддин Аслонов. Было объявлено о назначении выборов нового президента. Но именно тогда, когда К. Аслонов формально пребывал у власти в Душанбе, демонстрантами была низвергнута с постамента статую Ленина. Собравшаяся перед зданием парламента контр-манифестация потребовала отставки К. Аслонова. Депутаты выполнили требование площади, а затем избрали руководителем парламента депутата и бывшего первого секретаря Компартии Таджикистана Рахмона Набиева.
До обретения независимости тогдашняя оппозиция рассматривала Р.Набиева в качестве имеющей определённые шансы на успех альтернативы К. Махкамову. Однако после того, как с принятием Декларации о независимости политическая борьба в республике перешла в стадию открытой схватки различных регионально-политических элит за власть в стране, в результате которой и был смещён со своего поста К. Махкамов, Р. Набиев перестал удовлетворять оппонентов прежней правящей элиты в качестве их кандидата в президенты. Нужен был лишь подходящий повод, чтобы данное нежелание трансформировалось в чёткую политическую позицию. Избрание Р. Набиева председателем парламента предоставило искомый предлог. Оппозиция квалифицировала случившееся таджикским аналогом ГКЧП и тут же развернула многодневные митинги протеста.
Акции протеста должны были стать политической основой непризнания неизбежной и одновременно внушительной победы Р.Набиева на предстоявших президентских выборах и объявлением их результатов нелегитимными. Так оно и случилось. Оппоненты Р. Набиева с исходом выборов не согласились и начали проводить линию на ревизию их политических итогов. В контексте налаживания, уже в самом ближайшем будущем, отношений с США каждая из противоборствовавших сторон рассчитывала на политическое признание и поддержку американцев. Противники Р. Набиева стремились выставить его в глазах американцев, как всего лишь коммуниста, никак не способного в отличии от них адаптироваться к современным условиям, и надеялись на понимание и приятие ими своей позиции и своих действий. Хотя бы по той причине, что многими в США в то время события, происходящие в Таджикистане, продолжали рассматриваться на основе привычных советологических подходов и переноса на республику российских постсоветских политических реалий. Иными словами, политическое противостояние в республике воспринималась американцами не как борьба регионально-политических элит за верховную власть в стране, а как схватка демократических сил с теми, кто продолжает стоять на просоветско-коммунистических позициях. Об этом свидетельствовали статьи в американских СМИ. Об этом же свидетельствовала и практическая реакция на события первых представителей госдепартамента, прибывших в Душанбе уже после визита Д.Бейкера и занявшихся созданием посольства своей страны в Таджикистане.
В свою очередь, Р.Набиев также рассчитывал на поддержку США. Он был избран главой государства подавляющим большинством на прямых и всеобщих выборах с участием множества альтернативных кандидатов. Он был нацелен на укрепление независимости Таджикистана и реальную диверсификацию его отношений с внешним миром. В условиях, когда новые демократические власти в Москве практически не скрывали своей сильной антипатии к нему, именно диверсификация этих отношений объективно могла стать одним из важнейших факторов обеспечения устойчивости его власти.
Что же касается Соединённых Штатов, то они оказались не готовыми к столь стремительному распаду СССР. Трудность для них заключалась в том, что им необходимо было быстро адаптироваться к новой реальности на основе адекватного её осмысления и оценки, при этом полностью осознавая, что сама возможность становления Таджикистана в качестве постсоветского независимого государства будет, во многом зависеть от их позиции, как единственной сверхдержавы мира, к развивавшимся в республике и вокруг неё неоднозначным процессам.
Дж. Бейкер и представляемое им высшее руководство США, проявив политический реализм и исходя из национальных интересов своей страны, поддержало Республику Таджикистан, таджикское государство как таковое. На практике это означало поддержку Р. Набиева, как его официального и легитимного главы.
Выбор, сделанный США в пользу властей Таджикистана в феврале 1992 г и подтверждённый после прихода к власти в ноябре-декабре того же года новых людей, стал одним из главных факторов, обусловивших достаточно успешную трансформацию этой бывшей советской республики в независимое национальное государство, а также прагматичный и бесконфликтный характер таджикско-американских отношений. За все годы, что эти отношения существуют, их ни разу не омрачили конфликтные ситуации, чего не скажешь об отношениях США с другими постсоветскими государствами Центральной Азии.
Октябрь 2005 года. Второй визит госсекретаря США
Важным рубежом в развитии таджикско-американских отношений стал 2005 г. В этом году в результате «тюльпановой» революции с политического олимпа Кыргызстана был низвергнут Аскар Акаев. С тех пор и по настоящее время эта республика пребывает в состоянии перманентной напряжённости. В том же году в Узбекистане имели место известные андижанские события. Оба этих события отрицательно сказались на позициях США в регионе. Так или иначе, но то, что произошло в Кыргызстане и в Узбекистане в общественном восприятии ассоциировалось именно с США. Нервная и импульсивная реакция американской администрации на события в Андижане лишь укрепила лидеров центральноазиатских стран в своих подозрениях.
До кыргызских и узбекских событий правящие политические силы региона рассматривали всемерное развитие отношений с Соединёнными Штатами в качестве гарантии независимости своих стран, да и собственных позиций. После названных событий они, конечно же, насторожились и стали предпринимать профилактические меры, в частности некоторое дистанцирование от США, усиление и углубление политического и экономического сотрудничества с Китаем и Россией, введение ограничений на деятельность ряда одних международных организаций и НПО, вызывавших определённые подозрения у руководства центральноазиатских стран.
Стоит отметить, что хотя в той или иной мере эти меры осуществлялись во всех центральноазиатских государствах, наиболее последовательными и системными были действия руководства Узбекистана, что вполне объяснимо – именно оно стало объектом жёсткой обструкции и давления США и их западных союзников. В ответ на занятую Западом позицию в отношении Узбекистана президент Ислам Каримов нанёс визит в Пекин, где заручился политической поддержкой своего курса и достиг экономических договорённостей на сумму в миллиард долларов. Последнее имело особое значение ввиду введения западными странами санкций в отношении его страны. Затем Ислам Каримов посетил Москву и обеспечил себе политическую поддержку Владимира Путина. Он также активизировал участие своей страны в различных постсоветских межгосударственных структурах СНГ, ОДКБ и др. Наконец, руководство Узбекистана взяло курс на закрытие американской авиабазы в Ханабаде и введение ограничений на деятельность различных международных организаций и НПО в целях профилактики возможного повторения разного рода «цветных» действ.
Об изменении своей позиции в отношении США заявило и новое руководство Кыргызстана. Поначалу оно стало говорить о постепенном сворачивании функционирования американской авиабазы в Манасе. Затем оно стало говорить о необходимости пересмотра условий её функционирования. В конечном итоге всё разрешилось многократным увеличением Соединёнными Штатами финансовой и пр. компенсации Кыргызстану за пользование её международным аэропортом.
Реакцией на «тюльпановую» революцию в Кыргызстане и события в узбекском Андижане стали и некоторые коллективные действия стран региона. Самым заметным из них было пожелание участников саммита ШОС в Астане Соединённым Штатам определиться со сроками завершения деятельности своих баз в Центральной Азии.
«Цветная» активность и реакция на неё в центральноазиатских государствах, а также малопрагматичное реагирование прежней американской администрации на действия руководства центральноазиатских государств отрицательно сказалась на имидже и позициях США в регионе. По сути дела, чрезмерно идеологизированный и несколько иррациональный, а следовательно и неадекватный подход американцев (это не относится к военному ведомству США, оказавшегося способным, в большей степени, нежели любое другое федеральное ведомство страны, проявить здравый смысл в сложившейся сложной ситуации) к реалиям региона и развивающихся в нём процессам поставили под вопрос все те политические достижения, которых Соединенные Штаты сумели добиться в предыдущие 14 лет.
В этих условиях состоявшийся 13 октября 2005 г., второй в истории таджикско-американских отношений визит госсекретаря США Кондолизы Райс, объективно был направлен на поддержание достигнутого уровня отношений между двумя странами и предотвращения воздействия на них негативных последствий неудачного переноса эксперимента с цветными революциями на центральноазиатскую почву. Уже по следам визита, 25 октября того же года, в ходе интернет пресс-конференции посол в США Таджикистане Ричард Хоугленд заявил: «Американо-таджикские политические отношения, в целом, вполне хорошие. У нас нет драматических взлетов и падений. Мы продолжаем последовательно двигаться вперед, о чем свидетельствуют несколько визитов на высшем уровне в Душанбе в этом году».
В ходе визита американского госсекретаря было подчеркнуто — США поддерживают проводящиеся в Таджикистане экономические и политические реформы, ибо они способствуют долгосрочной стабильности. Было также подчеркнуто, что США намерены продолжить сотрудничество с Таджикистаном в борьбе против таких новых угроз, как терроризм, экстремизм и наркотики, угрожающих региональной безопасности. Таким дежурным для американцев темам, как права человека и развитие демократии, в ходе душанбинских переговоров К. Райс было уделено вполне дежурное же внимание. Итоги визита стали свидетельством того, что стороны прагматично оценили сложившуюся в регионе ситуацию и трудности, с которыми США неожиданно для себя столкнулись здесь после киргизских и андижанских событий. Визит и переговоры К. Райс с руководством Таджикистана способствовали тому, что таджикско-американские отношения в ещё большей степени стали неконфликтными и стратегически обоюдовыгодными.
Неутешительные для американцев политические итоги 2005 г., главным из которых можно считать изменившееся, впервые после 1991 г., отношение к США — от безусловно позитивного к явно настороженному, причём как на уровне руководства стран региона, так и общественного восприятия, сделало для них очевидным необходимость модификации своих подходов к странам Центральной Азии. В основу модификации подходов был заложен принцип поворота от чрезмерной идеологизированности к реализму, к восприятию действительности такой, какая она есть.
Визиты К. Райс в Таджикистан и другие страны региона, а также визиты министра обороны США Дональда Рамсфельда и других высокопоставленных американских чиновников позволили тем, кто принимал решения в Вашингтоне, прийти к выводу, что национальным интересам США в большей степени отвечает не продвижение в центральноазиатских странах демократии по «разноцветным» сценариям, а содействие поддержанию в них стабильности. По крайней мере, до тех пор, пока они ведут свою не очень успешную «борьбу с международным терроризмом» в Афганистане.
И действительно, примерно с конца 2005 г., поведение США в регионе стало характеризоваться большей рациональностью и прагматизмом. В частности, США и их западные союзники постепенно отменили введённые после андижанских событий санкции в отношении Узбекистана. Результат отказа от малопрактичных экспериментов не замедлил сказаться. Постепенно позитивное отношение к США в регионе было восстановлено, и на данный момент отношения центральноазиатских государств и США пока ничем существенным не омрачены.
Октябрь 2011 года. Третий визит госсекретаря США
Визит Х.Клинтон в Душанбе прошёл в непростое для США и администрации Барака Обамы время. Страна сталкивается с трудностями, порождёнными и порождаемыми нынешним глобальным финансово-экономическим кризисом. Одновременно она всё больше и больше вязнет в афганской трясине.
Вполне очевидно, что нынешнее руководство США, в принципе, заинтересованно в том, чтобы как можно скорее вытащить свою страну из того месива всевозможных проблем в Афганистане, в которую она оказалась втянутой своими предшественниками. Продолжение бесперспективной кампании, затеянной администрацией Джорджа Буша- младшего, становится всё более деструктивной для национальных интересов США повсеместно в мире.
Достаточно в этой связи ещё раз напомнить, что военные действия американцев и их союзников в Афганистане и фактическое их распространение на часть пакистанской территории, вкупе с сомнительной во всех аспектах кампанией в Ираке, способствовали росту и усилению различных исламских движений, включая вооружённых, и их трансформации в устойчивую повседневность исламского мира. Они же стали для подобных движений эффективным идеологическим и политическим подспорьем в легитимации своей деятельности, с одной стороны, и делегитимации прозападных режимов в исламском мире, с другой.
Не будь избыточной вовлеченности США и их западных союзников в Афганистане, а затем и в Ираке, вряд ли Россия, их потенциальный конкурент в мире, сумела бы столь быстро при В.Путине преодолеть хаос 90-х годов, упрочить свою государственность и вернуться на международную арену в качестве политически сильной державы, способной защищать свои интересы и оказывать влияние на ход событий в мире.
Более того, в сложившихся ныне реальных условиях сама возможность американцев и их союзников вообще предпринимать что-либо серьезное в Афганистане зависит, во многом, от благосклонного отношения России, через территорию и воздушное пространство которой осуществляется немалая часть логистической поддержки сил западной коалиции, к их планам и действиям.
Другой вполне реальный политический и экономический конкурент американцев — Китай, в полной мере, используя чрезмерную завязанность США на афганских и иракских делах, а также позиционируя себя в качестве дружественной силы, ни в коей мере не заинтересованной усложнять жизнь другим народам, навязыванием своих ценностей, в том числе силой оружия, и выдвижением неприемлемых политических и идеологических условий, методично укрепляет свои экономические позиции по всему миру, в том числе и в Афганистане, прибирая к рукам всё, что можно прибрать.
Естественно, что США не испытывают особого удовольствия от того, что их военные действия в Афганистане, в Ираке, а также в Пакистане оборачиваются для них экономическими, политическими и имиджевыми потерями не только в исламском, но и в большей части остального мира, а для их всевозможных конкурентов, наоборот, очевидными выгодами. К тому же, в США начинает разворачиваться очередная президентская выборная кампания. Команда же Б. Обамы пока не добилась существенного успеха ни в разрешении проблем, порождённых кризисом, ни в поисках выхода из афганской, иракской и пакистанской безнадёги, в которой пребывает их страна. И это притом, что нахождение выхода из этой ситуации было одним из основных предвыборных обещаний Б. Обамы.
Понятно, что на этом фоне афганская тематика, включая возможности оказания Таджикистаном содействия американцам в наименее безболезненном для них выходе из афганского тупика, не могла не быть в фокусе внимания в ходе общения Х. Клинтон с таджикским руководством. При подобной несомненной заинтересованности американцев задача таджикской стороны заключается в том, чтобы как можно лучше воспользоваться заложенным в ней потенциалом для укрепления и упрочения независимости таджикского государства, через укрепление институтов таджикской национальной государственности, последовательного проведения своего многовекторного внешнеполитического курса и обеспечения реализации своих заявленных стратегических инфраструктурных проектов.
Находясь в Пакистане, Х.Клинтон обозначила основные направления американской политики, призванной обеспечить выход США из той ситуации, в которой они оказались в Афганистане, следующими словами: «Наш посыл совершенно ясен. Мы намереваемся воевать, намереваемся вести переговоры и намереваемся созидать». Вполне очевидно, что Таджикистан должен быть очень осторожным в том, что касается оказания содействия США в решении задач, очерченных в заявленном Х.Клинтон посыле. Вряд ли оказание содействия США в ведении ими боевых действий на территории Афганистана отвечает национальным интересам Таджикистана. Хотя бы по той простой причине, что более чем вероятно, что те, с кем сегодня воюют американские войска, завтра могут быть инкорпорированы во власть и республике придётся выстраивать с ними свои отношения.
В то же время Таджикистан вполне в состоянии содействовать американцам в ведении переговоров по установлению мира в Афганистане. В этом деле руководство Таджикистана, обладающим собственным опытом восстановления мира в стране, может быть абсолютно компетентным союзником США.
Очевидно, что за заявленным «намерением созидать» просматривается намечающийся переход США и их союзников по НАТО к реализации самых различных проектов – политических, социально-экономических и т.д., позволяющей им, как минимум, сильно сократить свою вовлечённость в прямых военных действиях и начать вывод существенной части своих вооружённых сил из Афганистана уже в ближайшей перспективе. Здесь Таджикистану нужно приложить все необходимые усилия для обеспечения своего участия в реализации подобных планов.
Для того, чтобы процесс созидания в Афганистане был устойчивым, необходимо обеспечить страну устойчивым снабжением электроэнергией. Оказание США содействия Таджикистану, хотя бы политического и организационного, на международной арене в реализации им своих энергетических проектов оказало бы хорошую службу не только таджикам и афганцам, как потребителям таджикской электроэнергии, но и самим американцам.
Хорошую службу всем трём сторонам сослужило бы и обеспечение США участия Таджикистана как можно более широкого вовлечения республики в реализацию конкретных проектов экономического развития Афганистана, особенно тех афганских территорий и провинций, которые непосредственно граничат с Таджикистаном. Республика располагает необходимым для этого определённым производственным, технологическим и экспертным потенциалом.
США и их союзники могут более последовательно и в более широких масштабах способствовать усилению потенциала Таджикистана по надёжной охране совместной таджикско-афганской границы, потенциала соответствующих и других силовых структур. По мере сворачивания американцами своих боевых действий в соседней стране будет высвобождаться значительное число военной техники, оборудования, которыми можно было бы укрепить пограничные войска, таможенные посты Таджикистана и Афганистана, материально-техническую базу соответствующих учебных заведений, в которых, наряду с таджикскими, могли проходить обучение будущие и повышать свою квалификацию действующие афганские военнослужащие, таможенники, полицейские, криминалисты и прочие специалисты.
Вместе с тем, для Таджикистана чрезвычайно важно, развивая отношения с американцами, поддерживать их на оптимальном для себя уровне, не допуская перехода их из достаточных в чрезмерные. Как показывает опыт, когда в отношениях с США случается такой переход, США из стратегического партнера превращаются в деспотичного ментора, как это было в случае с Кыргызстаном и Узбекистаном в 2005 г.
Не менее важным, при этом, является предотвращение нарушения сложившегося паритета отношений республики с Россией, КНР и США, предотвращение дисбаланса в этих отношениях, недопущения ситуации, когда чрезмерный крен в отношениях в сторону одной их этих держав может быть воспринят двумя другими, по отдельности или вместе, как угрожающий их национальной безопасности, т.е. избежать ситуации, в которой оказались Грузия в 2008, а Кыргызстан в 2010 г. Только наличии такого паритета отвечает национальным интересам Таджикистана.
