Последние пару лет отрасль связи Таджикистана жёстко лихорадит: госрегулятор накладывает новые обязательства на игроков рынка, связь дорожает, но при этом ее качество серьёзно ухудшается. Эксперт в области ИКТ Парвина Ибодова рассказала в интервью «АП» чем может закончиться давление на эту отрасль.
Минусов гораздо больше
— Если следовать хештегу #10yearsofchallange, то какую разницу вы можете указать между отраслью связи сейчас и 10 лет назад?
— Есть разница в плюс, и есть разница в минус. Плюс в том, что появляются новые технологии, мировые тренды, которые доходят до Таджикистана. Появляются новые социальные сети, приложения, устройства, которыми мы пользуемся. Пользуемся для общего образования, коммуникаций, работы.
Плохо то, что у нас уменьшается количество интернет провайдеров, мобильных компаний, контент провайдеров. Это большой минус для нас – конкуренции становится мало, монополисты диктуют свои условия. Это приводит к тому, что малый бизнес, не выдерживает давления, он просто закрывается.
Другой минус в том, что качество и стоимость интернета вместо того, чтобы по истечению какого-то времени, по всем законам и правилам экономики, понижались, а качество улучшалось, происходит наоборот – качество ухудшается, стоимость повышается.
ИЗОБРАЖЕНИЕ Парвина Ибодова
Другой минус — национальный контент как был на уровне 20-30% по отношению к иностранному, он так и остался. Это большой минус и это тоже влияет на ценообразование интернета в Таджикистане. Мы не даем ничего для того чтобы мы присутствовали в интернете на своем родном языке. Контента таджикского очень мало, поэтому люди вынуждены обращаться в домены .ru, .org, .com и прочие. Это означает, что мы выходим из национального трафика и используем международные ресурсы, что тоже дорого.
Отток наших специалистов тоже большой минус. 10 лет назад у нас было очень много молодых ребят, которые создавали компании, выходили с идеями, реализовывали их. Сейчас, мало того, что к нам не приходят иностранные инвестиции, так еще наши таджикские, уходят за рубеж.
Люди вывозят свои капиталы и делают что-то за границей. Много примеров, когда наши специалисты создают за рубежом крупные компании, например, в Латинской Америке наши ребята наладили работу терминалов по оплате услуг. Наши специалисты в Европе разрабатывают мобильные приложения, активно сотрудничают с госструктурами.
Засекреченный ЕКЦ
— Можете как-то в двух словах объяснить, с чем связан слабый интернет в Таджикистане?
— Кроме слабого контента, есть момент с регуляцией. Регуляторная политика в стране очень тяжелая для наших провайдеров и операторов. Мало того, что наши операторы используют не дешёвое оборудования, но еще есть и бесконечное количество сборов, акцизов, налогов, лицензий.
Таджикистан занимает 90-е место из 193 стран по кибербезопасности, согласно одноименному отчёту Глобального индекса за 2017 год.
Смысл создавать компанию, не получая при этом выгоду? Его нет, а потому и выходит, что у нас безумно дорогой интернет с очень слабой скоростью.
Особенно слабым он стал в последние два года, когда появился Единый коммутационный центр.
Кстати, все, что повышается для операторов (со стороны госструктур), за все это платим мы с вами. Ни один провайдер, ни один оператор не будет из своих денег платить какие-то сборы, повышение акцизов, налогов и т.д.
— А выполняет ли ЕКЦ свою функцию: обеспечивает ли безопасность?
— Какая польза от этого я не знаю, как мне кажется это, наоборот, угроза информационной безопасности. Теперь у нас существует один шлюз, через который проходит вся связь Таджикистана, как мобильная связь, так и интернет. Самое неприятное и неприемлемое для нас — специалистов, это то, что мы не знаем, что такое ЕКЦ до сих пор, кроме того, что он создан. На каком основании он работает, какой статус у этого центра, кому подчиняется непосредственно, какие имеет права и обязанности – все это закрытая информация. В открытом доступе, единственное, что мы имеем это постановление Правительства Таджикистана «О создании ЕКЦ», которое состоит из трех пунктов.
Никаких подробностей нет. Мы не знаем, какое (чье) оборудование используется в Центре, а ведь это очень важный вопрос. В 2006 году речь шла о китайской компании. В итоге она или нет, мы не знаем. Мы не знаем, на каких условиях та или иная страна дала нам это оборудование. За сколько купили его. Какая гарантия, если произойдет одна хакерская атака извне на этот единственный шлюз, что связь в стране просто не рухнет? Не было ни одного представления, ни одной презентации.
Мы должны исходить от того, что все должно происходить четко, в соответствии с законодательством, должно быть все указано в нормативных актах. Связь – это стратегический важный объект страны. Если преступная организация, да или опытный хаккер, пожелает что-то сделать, им не нужно брать в руки оружие, они могут «напасть» только на эту сеть, и мы все останемся без связи. Хуже этого придумать практически ничего невозможно.
Может быть, мы что-то не знаем. Но почему нам не говорят?
«Нужно развивать, а не блокировать»
— Новость о ликвидации Ассоциации интернет-провайдеров Таджикистана была неожиданной. В чём была причина ликвидации?
— Было тяжело работать. Провайдеры опустили руки во время кризиса. Некоторые государственные структуры не воспринимали Ассоциацию вообще либо агрессивно на нее реагировали. Хотя до 2013 года мы очень хорошо работали со всеми государственными структурами.
Но, в последние годы стало сложней защищать интересы провайдеров и операторов. С одной стороны они хотят, чтобы их интересы защищались, с другой не хотят, чтобы это было открыто. Если раньше мы писали открытые письма президенту, и все провайдеры подписывали, несколько часов обсуждали с министром вопросы, то сейчас всего этого нет. Провайдеры не хотят афишировать, что они против какого-то решения, лицензиаты всегда под угрозой приостановления их лицензии. Смысла продолжать деятельность у Ассоциации не было. И мы приняли это решение. Может когда-то появиться необходимость в деятельности Ассоциации, но не сейчас.
— Какие предложения вы выдвигали госрегулятору во время работы Ассоциации? Какая реакция на них была?
— Мы многое предлагали: например что касалось вопросов создания электронного правительства и повышения уровня грамотности представителей госструктур. Налоговый и Таможенный комитеты, МИД проводят у себя неплохую политику в области развития через использования новых технологий. Другие же ведомства с не охотой к этому идут. Хотя уже принято второе постановление по обязательному присутствию всех министерств и ведомств в интернете. В действительности у нас сайты госструктур работают на ненадлежащем уровне, материалов нет, за ними никто не следит, обратной связи нет. Сайты заполняются исключительно поездками министров, но это не есть электронное правительство.
Мы говорили касательно наполнения контента, о преференциях для компаний, которые работают в труднодоступных местах. Мы всегда реагировали и давали свои предложения на повышения сборов, вопросам по ЕКЦ. Мы изучали другие рынки и давали свое видение.
Мы много говорили касательно блокировки сайтов. У нас до сих пор законодательно не регулирует этот вопрос. Я так подозреваю, что это удобно, а не потому, что нет времени. Это удобно, поскольку вопрос не регулируется никак. Разрешено, всё, что не запрещено в принципе. Но мы должны четко знать – кто имеет право блокировать, что имеют право блокировать, кто несет за это ответственность?
У нас весь Youtube по ip-адрессам блокируют из-за одного ролика. Мы много раз говорили о том, что этот вопрос можно решать по-другому — выходить на Youtube. Мы это делали, вышли официально на Youtube с просьбой удалить контент, и это работало. Самое главное, правильно обосновывать. Но просто так блокировать все сайты и информационные ресурсы нельзя.
Общий доход предприятий отрасли связи, частных операторов и провайдеров в 2018 году составил более 2,6 млрд. сомони, или 97,7%, что меньше показателей аналогичного периода 2017 года. Об этом в ходе итоговой пресс-конференции, состоявшейся 28 января в Душанбе, сказала первый заместитель начальника Службы связи Адолат Абдурахмонзода.
Нам нужно развивать нашу страну и все отрасли через использование технологий. Правильно использовать их в медицине, в экономике, в сельском хозяйстве, в среднем и малом бизнесе.
— К слову о свободе, недавно вы написали пост в Фейсбуке, где сказали, что «нас (Таджикистан, — ред.) всерьёз нигде не воспринимают». Что вы имели в виду?
— Во всех рейтингах по свободе интернета мы на очень низких позициях. Нас не принимают всерьез, поскольку кадров у нас практически не остается, наши министры участвуют на международных мероприятиях, но им нечего сказать о том, что происходит в стране в плане развития через технологии.
Вы, например, слышали, об иностранных инвестициях в области ИКТ? Их абсолютно нет. Желания нет вкладываться, поскольку у нас неподъемные налоги, сборы и постоянно что-то происходит, что чаще тормозит развитие.
Обязательства есть, выполнения нет
Недавно Налоговый комитет предложил изымать налоги с минут разговора через мессенджеры. Говорят, это технически невозможно?
— Абсолютно не представляю что это такое в техническом плане. Как это будет считаться? Какая технология будет использоваться, это абсолютно большой вопрос для меня. Я пыталась найти в интернете, как поставлен этот вопрос в других странах, поговорила с коллегами из других стран, но нигде нет такого прецедента.
Может это будет очередное повышение стоимости интернета, то есть будете вы говорить по мессенджеру или нет, платить за интернет больше нужно будет по умолчанию.
Но я вообще не понимаю смысл этой затеи. У нас каждый месяц появляются по три новых продукта. То есть, каждый новый продукт будет введен в реестр, и с них будут изыматься налоги? Любые налоги должны быть вписаны в Налоговый Кодекс. Но, где будут вписаны налоги на звонки через мессенджер, или в этом случае внесут изменения в Налоговый Кодекс? Но видите, нам опять никто ничего не объясняет.
— Стратегия развития до 2030 года, ВТО, создание электронного правительства. Как согласуются действия госструктур, работающих в отрасли связи с выполнением этих задач? В чём не соблюдаются обязательства?
— Стратегия по созданию электронного правительства – она вроде бы есть, и вроде бы её нет. Было принято достаточное количество указов, постановлений, стратегий и т.д.с 2001 года по сей день. Документально мы идем к электронному правительству. Но только документально. Рычагов нет, координационный орган не работает. С начала создания Совета по ИКТ при Президенте (2006 год) было проведено только два заседания, под председательством самого президента, что было очень важным для нас. Мы думали, что это хороший знак. На двух этих заседаниях мы на самом деле высказались – по регуляции, проблемам провайдеров, о том, как мы можем представить страну в мировом информационном сообществе. Барьеров нам никто не ставил, но после все это затихло.
У нас огромное количество обязательств перед ВТО. В этом году истекли 5 лет, которые нам давала ВТО для исполнения взятых обязательств. Прежде всего, это то, что в отрасли телекоммуникаций мы обязаны создавать независимых регуляторов. Это значит, что Служба связи и «Точиктелеком» должны быть независимы друг от друга. Но у нас «Точиктелеком» до сих пор находится при Службе связи, и председатель Службы одновременно является председателем «Точиктелекома». Здесь конфликт интересов – «Точиктелеком» имеет много преференций, освобожден от повышения стоимости за аренду, и прочих моментов, которые касаются обычных провайдеров. Они спокойно переживают бурные финансовые проблемы…
Мне вот теперь самой интересно, что Таджикистан скажет в отчёте перед ВТО?
Оставайтесь с нами в Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен, OK и Google Новостях.
