Спустя десять после разрушительного землетрясения в районе турецко-сирийской границы число жертв природной катастрофы превысило 40 тысяч человек, почти 90 тысяч пострадали, а число разрушенных зданий превышает 8 тысяч.
Репортаж DW о том, как выжившие после землетрясения задаются вопросом, почему в сейсмоопасной зоне было сделано так мало для обеспечения безопасности.
Надежды тают, гнев растет
"Спасатели приехали и снова уехали, потому что ничего не услышали", — в отчаянии рассказывает DW Семир Озалп, стоя перед развалинами дома в Армутлу в Хатае, где под завалами до сих пор лежит ее 25-летний сын. — В первый день звуковые сигналы от него были".
Озалп в отчаянии умоляет искать ее сына.
"Может быть, он не умер, может быть, мы сможем найти его живым", — плачет она. Но поисковики идут дальше.
"Команда приходит, команда уходит, никто не помогает. Мы бессильны, мы не можем ничего добиться голыми руками, нам нужны машины", — говорит Семир Озалп дрожащим голосом.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Тем временем международные команды спасателей начинают покидать Турцию. И причина не только в том, что шансов найти выживших под завалами становится меньше.
11 февраля стало известно, что поисковые работы в граничащей с Сирией и серьезно пострадавшей от землетрясения провинции Хатай прекратили австрийские и немецкие спасатели. Причина: угроза безопасности в связи с нарастающей агрессией населения, перестрелками между местными вооруженными группировками и мародерством.
12 февраля зону бедствия вынужденно покинули около 40 израильских спасателей из организации экстренного реагирования United Hatzalah. Решение свернуть миссию досрочно было принято из-за "конкретной и непосредственной угрозы", рассказал изданию The Times of Israel вице-президент организации Дови Майзел.
По его словам, в Кахраманмараше, также известном как Мараш, где, по оценкам, погибло более 10 000 человек, растет разочарование действиями турецкого правительства по устранению последствий землетрясения. Особый гнев вызывает решение быстро похоронить жертв в братских могилах.
"В адрес различных международных делегаций поступали угрозы похитить людей и использовать их в качестве заложников, чтобы не дать правительству выполнить этот план", — пояснил он.
"Пережили землетрясение, теперь умрем от эпидемии"
Отсутствие спасателей и необходимых машин и оборудования — это еще не полная картина катастрофы. В Хатае, расположенном в 200 км от эпицентра, но сильно пострадавшем от разгула стихии, и сегодня царит хаос. Пищевые отходы и мусор повсюду. В воздухе — сильный запах разложения. Не хватает воды, нет уборных. В городе не без оснований опасаются начала эпидемии.
В палаточном городке, установленном в городском парке, где находят приют люди, лишившиеся жилья, есть только два туалета, в которых несколько дней нет воды, рассказывают очевидцы. Муниципальная служба вывоза мусора не работает, вокруг палаток вырастают стихиные свалки.
"Мы пережили землетрясение, но боимся заразится какой-нибудь болезнью", — рассказывает молодой волонтер.
По его словам, невозможно найти или купить элементарные мешки для мусора.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
"Все так плохо. У нас очень сложная санитарная ситуация: в любой момент может возникнуть эпидемия. Трупы — это одно, а мусор — совсем другое", — указывает он.
Да и палаток турецкого Красного Полумесяца и государственной службы по борьбе со стихийными бедствиями AFAD явно не хватает, жалуются жители Хатая. В дефиците обогреватели и электрогенераторы, поэтому многие предпочитают оставаться на улице, где хотя бы можно согреться у костра: ночью даже в самом южном городе Турции на берегу Средиземного моря температура опускается до нуля.
Вспоминая землетрясение 1999 года
В 1999 году на западе Турции произошло мощное землетрясение в районе Мраморного моря. Тогда погибли более 17 тысяч человек. На этот раз, как опасаются многие, число жертв может оказаться существенно больше.
Причем жалобы пострадавших сегодня — такие же, что и почти 24 года назад. Почему государство не приходит на помощь быстрее? Почему даже новые здания рушатся как карточные домики? Как контролировалось соблюдение строительных норм и правил, которые были ужесточены после 1999 года? Почему в таком сейсмоопасном регионе, как юго-восточная Турция, разрешено строить высотки? Как случилось, что больницы, построенные государством, не выдерживают землетрясения?
В турецких СМИ, которые почти полностью контролируются правительством, такие вопросы задавать не принято, но недовольство людей нарастает. Приехаший в Адыяман министр транспорта Турции был вынужден спасаться бегством от разгневанных горожан.
Хасан Аксунгур, председатель Палаты гражданских инженеров в городе Адана, где также обрушилось одиннадцать зданий, сказал DW, что проблема не в законах.
"Вопрос о том, строить ли здание в три или десять этажей, упирается в большие деньги. Часто на нарушения просто закрывают глаза", — говорит он.
В городе Кахраманмараш, расположенном примерно в 70 км к северу от Газиантепа, здание местной инженерной палаты — одно из немногих, не пострадавших от землетрясения.
Тем временем власти Турции во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом, которого в мае ждут непростые парламентские и президентские выборы, начали активный поиск виновных в трагедии. Уже объявлено о 130 подозреваемых в нарушениях при строительстве в сейсмоактивной зоне, прокуратурой выданы 113 ордеров на арест. К утру 12 февраля арестованы 12 человек.
По мнению оппозиционных политиков, власть пытается направить гнев населения на строителей и девелоперов и тем самым отвлечь внимание от многочисленных коррупционных нарушений строительных нормативов и нецелевого использования средств спецналога на повышение сейсмоустойчивости зданий, введенного после землетрясения 1999 года.
Предупреждения геологов не воспринимаются всерьез
Сейчас снова и снова раздаются голоса,что это было землетрясение века, которое не пощадило бы любую страну на земле, учитывая манитуду в 7,8 и территорию, которая в два раза меньше Германии и имеет несколько городов с миллионным населением.
Но это не дает ответ на вопрос: почему предупреждения турецких геологов о растущем напряжении вдоль тектонических плит не были восприняты всерьез.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Тунджай Шахин, студент из Берлина, родом из деревни Токар недалеко от Адыямана. Его мать была похоронена под обломками своего дома в ночь землетрясения. Соседи извлекли ее тело голыми руками — одну из шести погибших только в этой деревне. В день катастрофы его отец был в поездке.
Через два дня после землетрясения молодой человек добрался до Токара.
"Мы все знали, что здесь могут происходить землетрясения, но то, что они так сильно ударят по нам, просто непостижимо", — говорит он, стоя на могиле матери.
Его родители построили двухэтажный дом в 1990-х годах. Но обрушилось и новое здание, которому был всего год.
"Государство должно более тщательно контролировать строительные работы и материалы в деревнях", — уверен Шахин.
Его поддерживают несколько соседей.
"Отныне мы будем строить здесь только одноэтажные дома, — кричит один из них. — Как наши предки".
Зимой с нами теплее в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК.
