Почти 64 года назад весь СССР, и не только, вдруг влюбился в обычную таджикскую студентку. Местную почту завалили письмами из разных уголков мира, все они были адресованы Лоле Исмаиловой, после того как на обложке декабрьского номера журнала «Огонек» была опубликована ее фотография.
Лолы Исмаиловой не стало три года назад, но до сих пор дух захватывает от тех строк, которые были ей адресованы.
В честь ее дня рождения, который был на прошлой неделе, 14 октября, мы еще раз их перечитали.
Предыстория
ЭТА история похожа на новогоднюю сказку. В 1949 году Советский Союз отмечал 25-ю годовщину образования Таджикской Советской республики. В Душанбе приехала целая делегация журналистов из центра. Стали искать идеи для съемок. Нужно было что-то, олицетворяющее красоту молодой республики. Остановились на том, что нужна красивая девушка-таджичка. На эту роль была выбрана студентка второго курса биологического факультета Таджикского госуниверситета – Лола Исмаилова. Ее фотография была опубликована на обложке декабрьского номера «Огонька» — самого читаемого журнала Советского Союза. Назавтра она проснулась знаменитой. Со всех концов огромного СССР и даже из дальнего зарубежья таджикской красавице шли тысячи писем от влюбленных мужчин.
«Это был ошеломляющий письменный бум. В ТГУ хлынули потоки писем. Наша крохотная комната в общежитии превратилась в «избу-читальню». Ближайшая экзаменационная сессия у многих «обрабатывающих корреспонденцию» была провалена, нескольких лишили стипендии, но зато какое это было любопытное зрелище!» — рассказывала «АП» в 2010 году сама Л.Исмаилова.
Студентки с разных факультетов слетались после занятий в их комнату, как воробьи на зерно, разгребали горы писем и с упоением их читали. Кто-то собирал марки, кто-то фотокарточки молодых людей, желающих познакомиться, кто-то заводил переписку; две девушки — однокурсницы Лолы таким образом даже вышли замуж! Позже стали раскладывать по кучкам и подразделять письма на «серьезные», «солдатские», «моряков», «стихи», «смешные» — в общем, совершенствовали обработку почты.
Сама Л. Исмаилова тогда не смогла перечитать все письма, но они были сохранены в ее архивах. Вот некоторые из них.
Петр Миргородский, инженер-кораблестроитель, скульптор, полковник из Ленинграда:
«Моя королева гор не похожа на лермонтовскую горную царицу Тамару. Ни Лермонтов, ни Пушкин не дают красоты героинь своих сказок и легенд – не с кого было писать, красота была лишь в смутной фантазии. И я до 1949 года был в таком положении. Теперь же, описывая красоту ледяной королевы Сольвейг в своей балладе, я ничего не выдумал, я нарисовал ее с портрета реальной девушки гор с гордо-прекрасным и вдохновенным лицом, умными и задумчивыми глазами. Как мне отблагодарить ее за то, что она существует?!»
«…Вы уже прославлены на всю страну и за ее пределами, куда попадают наши журналы и газеты. Вы самая прекрасная девушка в мире (я пишу это вполне серьезно, я достаточно изучал, как скульптор, лица всех красавиц). Вы девушка гор, гордая и смелая… Посылаю фотографию Вашей статуи, установленной на берегу Черного моря в Гурзуфском парке. Она подарена центральному военному санаторию и поставлена там, где ее видят все, в том числе и тысячи туристов, приезжающих в Крым со всех концов Советского Союза».
В своем последнем письме, уже к матери Лолы, П.Миргородский пишет:
«…Совершенно независимо от того, замужем она или нет, я никогда ее не забуду. Я благодарен судьбе, что ее образ послужил для меня источником большого вдохновения. В жизни, может быть, мы встретимся…»
Но они никогда не встретились…
Композитор Альберт Гординский из Армении:
«О, это было что-то неестественное, непохожее на настоящее… Потом убедился, что в Таджикистане живет девушка. Даже говорили, что Вы не самая красивая из Ваших землячек. Простите, что отнимаю время, но ничего поделать не могу — сердце просит, а рука пишет. Хочу выразить искреннюю радость и преклонение перед красотой. Вы прекрасней Натали Пушкиной! Это говорю я и твердо верю, что в СССР прелестней Вас нет. Я учусь в ереванской консерватории на композиторском факультете. Очень хотел бы передать Вашу красоту музыкой, как это сделал Беллини… Обязательно напишу Ваш образ. В городе, где я живу, сходят с ума от Вашей красоты, которая ослепительна. Если ответите, пошлю музыку, посвященную Вам… Хочу сказать, что с годами Вы будете более ослепительной. Опишу по портрету Ваш характер. Вы скромная, простая, стеснительная, трудолюбивая и порядочная, но есть искры легкой нервозности, это высказывают Ваши брови. Вы очень страстны к делу, знаниям, учебе. Вы любите одиночество и предаетесь мечтам, как Татьяна у Пушкина!»
Анонимное письмо из Китая
«Ваш портрет на обложке «Огонька» пробудил во мне массу мыслей. Я мало надеюсь, что письмо дойдет до Вас. Извините за невольное вмешательство неизвестного Вам человека – это продиктовано отнюдь не предосудительными побуждениями:
Что ждет тебя, немая дева?
Огонь неистовых страстей?
Разгул бессмысленного чрева,
Удар бесчувственных когтей? ….
… Иль, может быть, с тоски завянешь?
Иль заблестишь, как метеор?
И, осветивши землю, канешь
В ущельях диких, темных гор?
Иль ждет тебя провал ужасный?
Иль подвиг – каждого святей:
Ты будешь матерью прекрасной
Пяти прелестнейших детей?
Не знаем. Знаем лишь одно,
Что что-то деве суждено…»
Владимир Пантерушин из Таллина:
«Лола, я не поэт и стихи написал впервые. Я — моряк, увидел портрет, дал Вам радиограмму с парохода «Волочаевск» из Атлантического океана. Вы получили? Я почувствовал, что жизнь на земле прекрасна, хотя я думал, что счастье только в море. Мне стало тесно в морских просторах!»
«… Журнал, где Вы, мне стал опасен,
Пропал мой сон, и я согласен
Смотреть на образ Ваш весь день,
Но знаю я, что даже тень
Я Вашу в жизни не увижу.
Ваш образ — как стрела шальная
Вонзилась в сердце и застряла,
И жжет меня, сама не зная,
В кого судьба ее вогнала.
Вы краше, лучше и нежней
Татьяны в пушкинском романе,
Вы будто дочь самой Татьяны,
Я в Вашей власти, как в дурмане…»
Константин Новиков из Ленинграда:
«Я не буду с Вами рядом, но тот другой, кто займет это место — счастливчик, а Вы, посмотрев на карточку, вспомните безумца, влюбившегося в портрет и отдавшего Вам по почте свое сердце и руку».
Борис Маркосян из Сухуми:
«О, великий Аллах! Мог бы многое сказать, но зачем воспевать луну, когда я могу видеть сияние этой прелести и только на небосклоне моего горизонта! Портрет – предо мной!»
Петр Пильщиков, военный летчик, литератор и фотокорреспондент из Москвы:
«Был бы рад видеть вас у себя, познакомить со своими друзьями – художником и скульптором. Художница хочет писать Ваш портрет для композиции «Семья народов», а скульптор, увидев портрет, воскликнул: «Хозяйка медной горы!». В Ленинграде еще одна художница хочет изготовить на заводе им. Ломоносова вашу фарфоровую фигурку. Верю, мы встретимся, и майоликовая фигурка Лолы будет стоять на моем письменном столе.
Только что беседовал с Олегом Кноррингом (автор фотопортрета Л.Исмаиловой, —
прим. ред.
). Я сказал ему: «Дорогой, вы как Байрон, проснулись в декабрьское утро знаменитым!».
— О еще бы! Резонанс на весь СССР. Вы не все знаете!
— Я знаю о резонансе, — сказал я. — Она вам кланяется.
— Кто? Лола?! Вы откуда знаете?
— Приехал товарищ из Сталинабада, через него Лола просила напомнить вам об обещании выслать фото. Вы ей наснимали много, но не послали.
Кнорринг самодовольно улыбнулся.
— Она не говорила, сколько получает писем?
— Писем очень много — от Крайнего Севера до Юга, они ей только мешают, отвлекают от учебы. Подберите фотографии, я сам отошлю ей.
— Я сам ей пошлю, подготовил 4 комплекта журнала и негативы. Да, ей тогда досталось. Я целый день снимал, она даже плакала, ей Богу! Осветил ее вспышкой, а у нее катятся по лицу крупные слезы…
Меня тронула сцена съемки – я вижу Ваше лицо в ярком сиянии со слезами на глазах. Будь я один с Кноррингом, отдал бы любые деньги и выкупил негативы, но было много мужчин и разговор о Лоле здесь не первый.
…Я плохо помню Ваше лицо (журнал был чужой), но Вы для меня другое. Не только девушка с красивыми, чудными глазами, я ценю красоту внутреннюю. Я хочу влюбить Вас в Москву, в ее свет, поэзию, искусство, музыку, науку, настоящую жизнь. За эту девушку на Новый год я поднимал тост. Я бы не писал Вам, если бы не чувствовал в Вас интуитивно присутствия внутреннего спокойного огонька – этим Вы похожи на Иокасту, если бы я был Эдипом».
«…Вы не отвечаете, может Вам было бы удобно контактировать с самим скульптором и выслать ему фотоматериал? Это Иван Васильевич Макогон – талантливый человек. Еще Вас хочет изобразить мой друг — лауреат Сталинской премии, художник А.И. Лактионов, автор картины «Письмо с фронта»…
Вчера купил антологию таджикской поэзии и зачитался Фирдоуси и Хайямом. Люблю ваш народ и страну, в которой не был. Приезжайте к нам со своими друзьями, предоставлю вам свои квартиры в Москве и Ленинграде. Последний называю теперь Лолаградом…»
