20 мая — день рождения Народного поэта Таджикистана Лоика Шерали. Мы хотим вспомнить о Лоике, не только как о поэте, но и как о человеке, вспомнить таким, каким он был в воспоминаниях его коллег и родных.
Писатель Шавкат Ниязи в одном сборнике припоминает, что однажды поэт Мирзо Турсунзаде в Доме писателей Москвы при встрече с творческой элитой России, произнес: «У нас есть поэт, который превзойдет вашего Сергея Есенина. Его зовут Лоик, что в переводе «достойный». Так он достоин своего имени». Такую смелую оценку можно дать только людям, которые этого стоят. Хотя Турсунзаде считал Лоика своим любимцем, говорят, он был очень строг и объективен в оценке его творчества.
«Мы познакомились с Лоиком в середине 60-х годов. Я тогда только вернулся из армии, а он работал в музыкальной редакции таджикского радио. Он предстал передо мной веселым, поражал своей эрудицией, – вспоминает писатель Урун Кухзод. — Позже, когда он был назначен главным редактором журнала «Садои Шарк», а я заведовал там одним из отделов, я воочию мог убедиться, что это за человек. Он был прост в общении с нами, но в то же время как руководитель строг и принципиален».
По воспоминаниям поэтессы Фарзоны, Лоик был ее Устодом. Он часами сидел в редакции «Садои Шарк» и редактировал ее стихи. Однажды Фарзона не вытерпела и попросила оставить ту строчку, которую он беспощадно хотел зачеркнуть. А он сказал: «Ты, которая не перешла реку, думаешь, что и берег — река. Не будь воробьем, который купается в луже и этим довольствуется. Познай, что такое буря». «И однажды устод мне, незнающей бурю, протянул мои «творения» и сказал: «Сама исправь свои строчки. А я пока пойду, покурю, — рассказывает Фарзона. — Когда он вернулся, я так и не успела придумать ничего путного, поэтому при его виде, испуганно и виновато опустила голову. А он с улыбкой на полях страницы написал:
«Ты такая нежная, что опасаюсь,
Как бы не упала ты от дыма сигарет» (перевод, — Вир Вариус)
И как-то по-детски гордо произнес: «Видишь, какой хороший поэт твой Устод?»
По словам поэтессы Гулрухсор, в Лоика часто влюблялись девушки. «Хотя нельзя сказать, что он был очень красив. Но если он влюблялся, никто не мог любить, так как он, — вспоминает Гулрухсор. — Поэтому все его стихи пронизаны жгучей любовью, а так может писать только влюбленный поэт». По ее мнению, нельзя насильно стать поэтом, это — прирожденный талант. «Между быть популярным и быть любимым — есть большая разница. Можно раздеться догола на площади и стать популярным, но любимого выбирает только народ. Лоик был любимым поэтом», — считает она.
«Мне кажется, что Господь Бог сотворил на земле одного Поэта, но дал ему разные имена и судьбы. В России его звали Александр Пушкин. В Англии – Джон Гордон Байрон. В Италии – Данте Алигьери. В Таджикистане – Лоик Шерали…», Тимур Зульфикаров
Также поэтесса вспоминает годы гражданской войны в Таджикистане. «Лоика я знала всю жизнь, – рассказывает Гулрухсор. — Говорят, друга можно познать в беде. В годы войны многие мои друзья старались держаться подальше от меня. А после того, как вооруженные люди хотели меня убить, их почти не стало. Но в тот день позвонил Лоик и спросил: «Мне приехать?». Я считаю это настоящим героизмом. Потому что самые лучшие друзья тогда предпочитали даже не думать обо мне, не то, чтобы позвонить…»
Очевидцы рассказывали, что во время боевых действий, Лоика избили у собственного дома. Поэт нации был избит кучей подонков, которые совсем недавно в школе изучали его творчество. И тогда он написал свое стихотворенье, обращенное к ним: «Эй, автоматчики, все, что есть в ваших автоматах, спустите очередью длинной по мне, но не троньте мой народ, потому что если умру я, таджикская мать родит тысячи таких Лоиков, тысячи таджиков…»
По словам его супруги, Зебуниссо Кутфиддиновой, в семье Лоик Шерали был очень ласковым и заботливым. «С ним было легко жить. Потому что он берег наш семейный очаг, уважал меня и наших детей», — отмечает она.
Те, кто был близко знаком с поэтом, говорили, что в последние годы он много пил. Это случилось потому, что поэт не мог смириться с прессом прошедших событий в обществе, чувствовал себя отчужденно, полностью не реализовавшим свои возможности. Он видел, как у него на глазах рушится годами возведенный Храм поэзии и науки, нет огня задора у молодежи, потеря кумиров… Он как Хайям, не смог смириться с происходящим, которое его угнетало, и свое спасение видел в «кубке с вином». «Но его портило его же окружение, — признается его племянник, который жил в его доме несколько лет. — Я видел, как дядю окружали поклонники, тащили отметить знакомство в кабак. А у него были совсем другие мотивы пить. Он утопал в вине, чтобы уйти от проблем повседневности…».
«Я не раз доверял тем, кто мною любим,
Только вера моя испарялась, как дым.
Вместе с ними всегда я был заодно.
Вместе были они, но и с кем-то другим.
Я им душу вверял за один поцелуй,
Они ласки дарили со взглядом пустым.
Огорчались они – и я горевал.
Кипятились – и я становился крутым.
За соломку одну, что мне в дар принесли,
Рвали сердце моё, поедая живым.
Как дитя, я страдал, что теперь нелюбим…
Пусть за спесь и обман станет стыдно всем им!»
(перевод, — Вир Вариус)
У поэта было больное сердце. Видно, «не вынесла душа поэта…». В последние годы жизни он уединился от общественных дел и полностью занимался творчеством, писал стихи, собирался напечатать свой «Куллиёт». Он уходил в небытие, переживал, что не может увидеть в лицах нового поколения свет в умах и огонек в глазах, так необходимый для благодарного читателя.
Вот какие газели он сочинял в тот период – «время боевиков»:
«В голове твоей полный штиль, но ты хмелен и рад, с чего?
Ходишь в золоте и шелках. И бесчестно богат, с чего?
И буквально еще вчера не имел ни кола, ни двора,
А сейчас на больших торгах продаешь всё подряд, с чего?
Шуршат доллары, как листва, у тебя. Разве ты не вор?
Хватит спорить, с пеной у рта. Твои губы дрожат, с чего?»…
(перевод, — Вир Вариус)
В последний раз народный поэт попал в республиканский кардиологический центр с инфарктом. Певец Афзалшо Шодиев, очень близкий друг семьи Лоика, которого поэт называл своим старшим сыном, вспоминает: «В последний день жизни Лоика я был у его изголовья. Мне вспоминались те дни, когда я сотрудничал с ним и написал музыку к 80-ти его стихам. Однажды сказал Устоду, что тоже могу писать стихи. Он тогда попросил меня заниматься своим делом. И теперь, лежа на смертном одре, в очередной раз пришел в себя и сказал: «Я говорил тебе тогда, чтобы ты не занимался поэзией. А теперь, когда меня не будет, ты можешь делать это»… Я увидел слезы в его глазах. Успокоил его, сказал, что он обязательно поправится. Но он ответил: «Лоик уже ушел, пусть этот мир будет счастливым для вас…» И прочел свое последнее стихотворение».
По словам писателя Абдугаффора Абдужаббарова, автора документальных фильмов «Лицом к солнцу» и «Лоик. Памятник», еще при жизни поэт, благодаря своим стихам, сумел сотворить духовный памятник для современников и потомков. «Лоик Шерали – национальное достояние. Мы призваны, просто обязаны беречь его имя. Необходимо, чтобы у нас ежегодно проводились «Дни Лоика» по всей республике, а также «лоиковские чтения», — предлагает он. И действительно, в последние годы стали организовывать такие мероприятия в честь Дня поэзии и юбилеев поэта. Но необходимо проводить такие мероприятия как можно чаще, чтобы молодые поколения учились на такой поэзии.
Лоик Шерали родился 20 мая 1941 года в селе Мазори Шариф в Пенджикенте. Он Народный поэт Таджикистана, лауреат Государственной премии имени Абуабдулло Рудаки. Являлся председателем Международного фонда таджикско-персидского языка в Центральной Азии. Умер 30 июня 2000 года. Похоронен рядом со знаменитыми личностями в мемориальном парке Лучоб города Душанбе.
…Настоящий поэт бессмертен. Поэтому, когда уходит поэт, не говорите: «Он ушел». Скажите: «Он пришел». Всю свою жизнь, все свои помыслы и усилия Лоик направил на то, чтобы воспеть прекрасное в жизни и показать ее трагедию. Но его уход не трагедия, потому что самое главное для человека – самореализация. Такие как Мумин Каноат , Лоик Шерали и Бозор Собир, останутся в истории таджикского народа навечно.
