В октябрьской афише лондонского зала Cadogan Hall объявлена мировая премьера нового сочинения известного таджикского композитора Толибхона Шахиди «Autumn strings», которую дополнит сюита автора из балета «Смерть ростовщика».
А в эти майские дни в Душанбе Толиб Зиядуллаевич проводит мастер-классы, общается с молодыми музыкантами и вдохновляет их разносторонним обаянием, которое несет его музыка.
Толибхон Шахиди – выдающийся композитор современности, представитель академической симфонической музыки, тонко соединивший в своих музыкальных мирах национальный колорит таджикских мотивов и традиций европейской культуры. В лучших залах мира, его произведения были исполнены такими выдающимися фигурами музыкального мира, как Йо-Йо Ма, Валерий Гергиев, Чарльз Ансбакер, Максим Шостакович, Дживан Гаспарян, Екатерина Мечетина, Сергей Скрипка, Дмитрий Китаенко, Максим Мрвица.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Композитор прошел путь самобытного становления от своих учителей – Юрия Тер-Осипова, Арама Хачатуряна и отца Зиядулло Шахиди, сумев создать самобытный мир, представленный в самых разных жанрах — симфонических и камерных произведений, опер и балетов, музыки к драматическим спектаклям и кинофильмам. Это невероятно мелодичные, современные и полные «размышленческого» драматизма сочинения, исполненные в духе того, что в философии выделяют, как направление «existence». Толибхон Шахиди – целая эпоха, словно «мостом», нависшая над рекой культуры постмодерна, снова переосмысливающей прежние постулаты истории.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Мне всегда казалось любопытным заглядывать в замочные скважины его времени, от которого уверенно веет духом особого масштаба, грандиозных идеологических конструкций, социалистического идеализма, который в среднеазиатских республиках имел свой особый цвет, мелос, шарм, и вместе с тем — трагичность…
— Толиб Зиядуллаевич, можно поздравить Вас сразу с несколькими событиями минувшего года! Начнем с диплома 1 степени Всероссийского конкурса композиторов, которым вас наградили за сочинение «Метафоры» по Крейцеровой сонате, посвященному Льву Толстому. Невольно вспоминается цитата великого классика: «Я должен сказать, что вся эта цивилизация – пусть она исчезнет к чертовой матери, но – музыку жалко!». Расскажите о конкурсе, и как происходило сочинение концерта?
ИЗОБРАЖЕНИЕ
— Предложение участвовать на фестивале-конкурсе для меня оказалось неожиданным, и в то же время очень заинтересовало. Быть исполненным в программах фестиваля – большой творческий стимул. Несколько раз я перечитывал «Крейцерову сонату», прослушал аудио – прозу автора — великого писателя-драматурга и философа, полностью разочарованного этим человеческим миром… И написал «Метафоры» по Крейцеровой сонате. В результате получилась музыка для хора и фортепиано.
Премьера сочинения прозвучала 16 сентября в городе Тула в Колонном зале дворянского собрания, а также в усадьбе Ясная поляна в исполнении Тульского государственного хора и Камерного хора Московской консерватории под руководством профессора Александра Соловьёва.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
«Метафоры» еще прозвучали в концертных залах Международного фестиваля «Московская осень», а также 4 декабря, в день вручения премии в Большом зале Союза композиторов России.
«…И всего-то надо быть искренним, пламенеть к искусству и вести свою линию» — таков Шахиди. Сейчас много всяких суррогатов, а он пишет настоящую музыку. Жизнь — это чудо, а чудо не запретишь. Да здравствует амплитуда, то падаешь, то летишь…», Андрей Эшпай, Народный артист СССР, Лауреат Государственных Премий, профессор Московской Консерватории, композитор.
— Недавно случилось еще знаковое событие в Италии, к которому вы имеете прямое отношение… Публика с восторгом приняла концерт, мэр города лично выразил Вам свое восхищение…
ИЗОБРАЖЕНИЕ
— Да, в городе Леричи проходил международный фестиваль музыки, где была исполнена мировая премьера моего альтового концерта, где солировал великолепный музыкант Максим Новиков, а дирижировал Cianluca Marciano.
В той же программе прозвучала сюита из моего балета «Смерть Ростовщика». Во втором отделении прозвучали произведения моего профессора Арама Хачатуряна. Получается, программа вечера была посвящена Учителю и ученику…
— Вы – яркий представитель современной симфонической музыки. Но симфоническая музыка – экзистенциональна, как и произведения Сартра, Гессе, Пруста.. В этом смысле мне было довольно любопытно встретить фразу, сказанную вами в одном из интервью: «Дайте мне оркестр, и я переверну мир!»… Как вы думаете, ставит ли перед собой по-прежнему искусство задачу изменить мир в лучшую сторону? Способно ли оно?
ИЗОБРАЖЕНИЕ
— Ну… Эти слова я произнёс еще в далекой молодости… Не думаю, что сумел «перевернуть мир»… Нет, конечно! Но хоть как-то стремился донести до музыкального мира, что существует и та музыка, которую я пытаюсь писать…
А изменить мир в лучшую сторону…? Думаю, в самой сути устройства человека этого не заложено… Жаль! Но стремиться надо.
«Музыка Шахиди время сохраняет. Это «обретенное время» древних, окрашенных кровью, иранских легенд, субъективное время западных и восточных поэтов, смутное время трагедий; вихревое, не рассуждающее время народных празднеств и мучительно тягостные моменты одиноких раздумий о бренности и тщете существования; гипнотически-мерное, бесконечно тянущееся поступательное время старинных караванных путей и остановившиеся мгновения медитаций», — Борис Бородин, доктор искусствоведения, профессор Екатеринбургской консерватории.
— Ваши произведения не только визуальны, и интеллектуальны. Так, «Игра в нарды» строит сложные лабиринты времени, будто миры Люиса Кэролла, где ощущаются Юнговские мотивы, а также влияние суфизма. Музыкальная картина «Суфий и будда» — это своего рода интеллектуальная игра, при чем довольно метафизическая, и снова полная замысловатых конструкций, паутин, переплетений… При этом эти произведения весьма мелодичны, красочны, как персидская поэзия… Что повлияло на создание этих произведений?
— В моей памяти по-прежнему звучит музыка Шостаковича к «Гамлету» режиссера А. Козинцева. И знаменитый оттуда монолог, где в заключительной сцене Иннокетний Смоктуновский произносит: « Слова, Слова, Слова…»…
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Что касается сочинений для фортепиано – это своего рода, область уединения. Ведь жизнь — игра в нарды, и встреча «Суфия и Будды в пустыне» случайна… Задушевная беседа скитальцев-дервишей закончилась внезапно так же, как и началась — вдруг всё вокруг рассыпалось в песок…
Разумеется, что уже много лет я поддерживаю творческие контакты с крупнейшими профессионалами: исполнителями, дирижерами… Старался писать для них соответственно их уровню. А как иначе я мог отнестись к согласию на участие Хиблы Герзмавы, Екатерины Мечетиной, Игоря Фёдорова, Вазгена Вартаняна в моём авторском концерте? Только с высокой ответственностью.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Государственный симфонический оркестр им. Ев. Светланова – это ли не стимул написать партитуру нового сочинения на основе мелодий и интонаций — ритмов красивейшей таджикской народной музыки, и затем услышать всё это в прочтении партитур такими дирижёрами, как Валерий Гергиев, Дмитрий Китаенко, Дж. Кахидзе, Ал. Слуцкий, Хобарт Эрл, Сергей Скрипка, и многими другими?
— Вам удалось застать выдающихся фигур композиторской школы начала 20 века – Альфреда Шнитке, Дмитрия Шостаковича, быть преемником Арама Хачатуряна, который удачно соединил Восток и Запад, оставив свой яркий след в истории мировой музыки.
В вашей музыке прослеживается и влияние Шнитке, и Стравинского. Как Вам удалось, все же, «сохранить себя»?
– Действительно, я имел возможность ощущать атмосферу музыкальной культуры ХХ века, не говоря уже о мировой классике – музыке, которая звучит более трехсот лет, что явилось, можно сказать, импульсом, необходимым для формирования мироощущения в поисках собственной линии жизни…
ИЗОБРАЖЕНИЕ
В мире потрясающих творений — от Моцарта, Баха, Генделя Бетховена и вплоть до наших времён, где уже творили Рахманинов, Стравинский, С.Прокофьев, Д. Шостакович, Арам Хачатурян, и наконец, весь преподавательский состав Московской государственной Консерватории им. П.И. Чайковского… В общем, «всё вместе», что впитал я — это подарок судьбы!
«…Есть огромное желание играть произведения ныне живущих композиторов — меня, конечно, очень радует возможность такого сотрудничества с Толибом ШАХИДИ. И следующий шаг — сыграть несколько произведений в концертах для живой аудитории. У таджиков огромная древняя культура. Таджики и осетины связаны общими корнями в далеком прошлом. Поэтому музыка Толиба ШАХИДИ мне близка и, наверное, не в последнюю очередь потому что я сам имею определенное представление об истории и древней культуре своего народа…», — Валерий Гергиев.
— Шнитке говорил: «пройдёт время, и сегодняшняя ситуация в музыке покажется совершенно неактуальной». Мне кажется, это замечание Альфреда Гарриевича можно отнести в целом и к общему дискурсу об искусстве. Что ждет, на Ваш взгляд, музыку? Куда движет классическая музыка сегодня?
— Шнитке был прав. 1987 г, когда Валерий Гергиев исполнил премьеру моей симфонической поэмы «Садо» на концерте в Большом зале консерватории, Альфред Гарриевич присутствовал в зале и сказал мне — «…Толиб, вы на своём пути, и это то, что всегда будет интересным».
Классическая музыка — это волшебство, которое необъяснимо… Ведь даже, если это это Месса Баха, или Реквием Верди, перевод не нужен… Мы будто участвуем во всем происходящем… Слушателю кажется, что он и в оркестре, и в хоре…
ИЗОБРАЖЕНИЕ Валерий Гергиев и Толиб Шахиди
Мне довелось прошлым летом провести концерт симфонической музыки в Душанбе. В программе звучала классика и музыка ХХ века, в том числе таджикских авторов. Я включил в программу Вальс Шостаковича, который звучит по всему миру. Душанбинцы, многие из которых услышали эту музыку, были потрясены драматургией этой небольшой пьесы – вальса, содержащего бесконечно – безнадёжную грусть, или иначе — светлую тоску…Я дирижировал и сочинениями моего отца и Кармен — сюитой Бизе-Щедрина, и Шествием вельмож из балета «Рубаи Хайяма».
«Насколько музыка Толибхона Шахиди национальна, настолько же она принадлежит всему человечеству», — Владимир Соловьев
— Когда вы ощутили свой почерк в музыке? Как происходило в этом смысле ваше взаимодействие с отцом?
– Это произошло в годы, когда по приглашению моего отца — основателя академической классической таджикской музыки Зиядулло Шахиди, а в то время он также занимал пост председателя Союза Композиторов Таджикистана, к нам в республику приехал жить и работать великолепный композитор и профессионал Юрий Тер-Осипов. Здорово сказывалась и в целом атмосфера нашего дома, в котором собирались выдающиеся деятели культуры нашей республики, а также довольно известные композиторы из Москвы.
— Анализируя ваше творчество, мне кажется, со временем вы стали более сдержанно использовать национальные мотивы, чем в раннем творчестве, при чем это удивительные переложения, с потрясающей органикой в общей конструкции. Связано ли это как-то с вашей мировоззренческой позицией? И считаете ли вы себя в смысле продолжения традиции европейским композитором, или, все же, восточным?
— Джордж Байрон писал: «…Жизнь наша двойственна; есть область сна…», или вот еще, всегда крутится в голове: «Агар мо метавонистем агарро аз забон horij кунем …» Лоика Шерали… Да! По-моему, этим всё сказано…
Как-то, в классе № 35 Московской консерватории, Арам Ильич Хачатурян сказал: «…Если вы не будете опираться в своих сочинениях на свои музыкальные традиции, то будете такими же обыкновенными композиторами, каких очень много…».
Я понял это еще, будучи студентом нашего музыкального училища в классе Юрия Григорьевича Тер-Осипова. И даже раньше, слушая музыку своего отца, который прекрасно импровизировал, сочиняя песни на слова Хофиза Шерози, Бедиля, Саади, который, к тому же, прекрасно владел персидским шрифтом, имея, как немногие другие композиторы своего времени, возможность читать нашу поэзию в оригинале. Такой доступ к древним текстам являлся, безусловно, заметным преимуществом в поисках правильного сочетания слова и мелодической основы.
И еще… Стремиться сохранять наши традиции в гармонии надо начинать в семье — настроить атмосферу понимания и любви как в воспитании детей, так и по всем направлениям жизни. Я считаю, у нас с супругой Гульсифат это получилось.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
— Есть ли определенное произведение, или цикл, которые являются, на Ваш взгляд, центральным высказыванием в Вашем творчестве?
— Это симфоническая поэма «Садо», которая прозвучала в Большом Зале Консерватории им. Чайковского в 1987 г. под управлением Валерия Гергиева, а после — в США, Франции, Германии.
— В октябре текущего года у Вас запланирована премьера в Лондоне, в Cadogan Hall. Что стоит ожидать публике, будут ли представлены новые сочинения?
Каждый раз, когда предоставляется возможность исполнить новое сочинение, я стараюсь написать новое. На этот раз мне предложили написать концертную музыку для виолончели с оркестром. Не долго думая, я решил назвать этот опус «Autumn string», что в переводе с английского означает «струна осени»… Дирижировать концертом будет замечательный музыкант Филипп Маккензи.
Оставайтесь с нами в Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен, OK и Google Новостях.
