3 сентября исполнилось бы 90 лет таджикскому научному и государственному деятелю, члену-корреспонденту Академии медицинских наук СССР и России, заслуженному врачу Республики Таджикистан, Лауреату Государственной премии им. Абу Али ибн Сино профессору Минходжу Гулямову. Этот очерк о своем знаменитом деде написала его внучка Мастура Гулямова.
— Вон там есть свободное место, — Тахмина указала на пустующую скамейку в крайнем углу парка и мы поскорее решили укрыться от знойных лучей полуденного солнца.
Весна выдалась в этом году очень жаркой. Не учтя капризы переменчивой погоды, мы с подругами выбрали, пожалуй, самое неподходящее время для прогулки. Однако в череде студенческих будней мы совершенно забыли о скорой свадьбе нашей общей знакомой. И, вот, торжество состоится уже завтра, потому я, Тахмина и Мавлюда, отложив все дела, устремились в магазин – выбрать достойный подарок молодожёнам.
— Я не хочу идти на это мероприятие, — вывел меня из размышлений звонкий голос Тахмины. — Поверьте, завтрашний брак потенциально поднимет статистический список разводов. Разве можно выходить замуж без любви? Нет. Супружество — это ведь союз двух родственных душ, а не… — она махнула рукой.
— Не думаю, что это хотя бы частично объясняет причину подобных браков, — вмешалась Мавлюда. – А, может, любви просто не существует как таковой? Я считаю, что под этим красивым названием «любовь» скрывается много различных по своей сущности вещей: и игра воображения, присущая юному возрасту, и одиночество, да, в конце концов, просто физическая и духовная потребность иметь семью, — резонировала она. – А то, что браки по расчёту составляют первую строчку в статистике разводов, — это, Тахмина, неправда.
Браки по любви расторгаются куда чаще, потому что они заключаются не вследствие каких-либо логических причин, а в эмоциональном, душевном порыве. Соответственно, когда эта «волна чувств» спадает, становятся очевидны многие вещи, до сих пор заслонявшие разум пеленой. Вот кто может назвать хотя бы один пример такого брака – как там? – союз двух душ, который бы длился больше нескольких лет? Да и вообще, о чём говорить, если вы не знаете ни один пример «настоящей любви»?
— Я, кажется, знаю…
Подруги переглянулись.
— Так, расскажи, Мастура.
Я в нерешительности замолчала.
Эта история началась в 1959 году…
Советская эпоха представляется мне сквозь тонкую туманную завесу, в нитях которой переплетаются негромкие аккорды патриотических мелодий и едва заметные очертания знакомых лиц, пейзажей, словно виднеющихся с чёрно-белых фотографий. Но лёгкое дуновение ветерка, поднявшегося с уголков воображения, рассеивает туман и, вот, я уже чувствую, аромат свежеиспечённых пирожков, витающий в воздухе, наполненном благоуханием весны – запахом распускающейся зелени, цветов; слышу громкие голоса, фонтаном брызг рассыпающихся по тихой улице; вижу людей – и старичков, присевших на лавочку, и неугомонную ребятню, носящуюся по закоулкам соседних дворов, юношей и девушек, чей звонкий смех повис в воздухе дождевыми каплями, которые в лучах яркого солнца переливаются радужными красками грёз молодости.
И в этой обыкновенной суете небольшого города я вижу девушку, торопливо ступающую по мокрому асфальту. Она явно спешит, но, несмотря на быстрый шаг, не теряет грациозную осанку, небрежно поправляет вьющийся локон у виска, выбившийся из-под аккуратной причёски, прикрывает ладонью глаза, щурясь от солнца, – делает обычные, незамысловатые движения, даже не осознавая, сколько в них жеманной изысканности!
С противоположной ей стороны направлялись трое молодых мужчин. Среди толпы других молодых людей их отличала уверенная, быть может, даже несколько размашистая походка. Проходя по узкой дорожке, один из них, среднего роста, с густыми, развевающимися на ветру волосами, отступил в сторону, пропуская девушку. Она же лишь смущённо опустила глаза и только пройдя несколько вперёд оглянулась на того галантного молодого человека…
Я замолчала, задумчиво всматриваясь в причудливые узоры перистых облаков, а потом продолжила: — Я не знаю, что почувствовали они, встретившись взглядами, должно быть, необъяснимую простыми словами взаимную симпатию, которая невидимой ниточкой связала их жизни, но точно знаю – с этого момента судьбы Махбубы и Минхожа, в прямом смысле слова, пересеклись.
— То есть… любовь с первого взгляда? – Тахмина недоверчиво покачала головой.
— А эта девушка, — Мавлюда откинулась на скамейку, — действительно была так красива?
— Была ли она красива? – Я улыбнулась. – Видите вон ту розу? Пока это лишь бутон, но вы уже очарованы ароматом, исходящим от него, верно? Представьте себе юную девушку – только молодость её пленяет своей неподдельной наивностью, свежестью чувств, яркостью эмоций, лишь нетронутая временем чистота помыслов и побуждений впечатляет своей искренностью. А Махбуба вся словно была соткана из весенней паутинки нежности и радужных грёз.
— А этот молодой человек?..
— Неловко признаться, но о нём мне говорить сложно. Потому что, рассказывать о Минходже Гулямове – значит рассказывать о целой эпохе, давать портрет личности весьма незаурядной, я бы даже сказала выдающейся, — организатора психиатрической службы в Таджикистане.
Минходж родился в Самарканде, в аристократической семье. Детство своё он проводил, окружённый роскошью знатного дома. С ранних лет мальчику прививали утончённые манеры, высокий эстетический вкус – почти ежедневно учителя музыки, живописи посещали дом Гулямкадыра, отца Минходжа. Но продолжалось это недолго. Первая половина 20 века была вехой великих исторических событий. Смена власти, приход большевиков, наконец, сталинские репрессии не могли не оставить свой отпечаток на семье Минходжа, который уже в 8 лет лишился отца.
О будущей профессии многие задумываются только к окончанию школы, Минходж же свой выбор сделал ещё в детстве, ещё в тот роковой день…
Врач. Просто и гордо
На землю начал опускаться сумеречный туман, сквозь который едва мерцали зажжённые звёзды, когда маленький озябший мальчик постучал в дом хорошо знакомого доктора. Холёный мужчина средних лет неохотно отворил дверь и, увидев Минхожа, впустил его на порог. Мальчик стал просить доктора отправиться с ним, осмотреть младшего брата Акмала, у которого уже не первый день не спадала температура. Но доктор, с минуту подумав, отказался.
И вправду, дастархан уже накрыт, на нём дымятся свежеиспечённые лепёшки, ароматный чай так и манит к себе. Стоит ли идти, то и дело, укрываясь от пронизывающего ветра, да и плата будет не так высока, как раньше… «Это простуда, ничего серьёзного», — отмахнулся доктор и поспешно закрыл дверь за мальчиком, желая скорее приняться за аппетитный ужин. Через несколько дней Акмал умер от воспаления лёгких…
Именно тогда для маленького мальчика определилась цель, которая, подобно путеводной звезде освещала его жизненную стезю, верно вела к достижению заветных вершин, которая заложила в характере Минходжа твёрдый стержень, можно сказать, основу этой яркой и многогранной личности – гуманизм, сострадательность, чуткость, — то, что стало незыблемыми принципами для Минходжа Гулямова, сформировало его мировоззрение как человека и учёного, хотя два этих определения просто не могут существовать в отдельности и гармонируют друг с другом, сливаясь в одно лишь слово, к которому нет необходимости добавлять высокопарных характеристик, потому как само по себе оно звучит просто и гордо – Врач.
Но дорога к этой вершине была непроста. Учась в школе, Минходж работал на поле помощником бригадира. Трудовой день начинался для мальчика с 4 часов утра, когда он, поёживаясь от утренней прохлады, вставал в очередь за хлебом, а заканчивался поздно вечером. Порою, на закате, умело оседлав коня, Минходж галопом скакал по полю, быстро и стремительно, с задором, словно наперегонки с ветром, гул которого эхом отдавался в ушах и перед Минходжем, словно сквозь зыбкое облако звёздной пыли, окутанного терпким, сладостно мучительным ароматом до боли дорогих воспоминаний вставали статная фигура отца, кроткая улыбка на сомкнутых устах бледного Акмала… Да, наперегонки с ветром, порывистым, неутомимым, будто жаждущим жить и познавать жизнь во всех её проявлениях, во всех красках, быть может, воплощающем собою всю сущность бытия – бесконечного в целом, но столь быстротечного в частности.
…Уже в 29 лет он защитил диссертацию, в 36 стал доктором медицинских наук, пройдя школу выдающихся психиатров Всесоюзного НИИ общей и судебной психиатрии им. В. Сербского. Постепенно в научном мире стало известно новое имя – Минходжа Гулямова. Его острый, пытливый ум помог добиться звания учёного, доброе, чуткое сердце – звания врача. Но все эти достижения были бы невозможны без духовной поддержки и взаимопонимания в семье. Если можно применить к конкретному примеру народную поговорку «Мой дом – моя крепость», так это к семье Гулямовых.
Минходж отдавал свою энергию и моральные силы медицине, он же был не только одарённым научным деятелем и тонким исследователем человеческой души, но и талантливым организатором, инициатором многих, поистине революционных идей в области психиатрии. Работа требовала недюжинных сил, ведь Гулямов на протяжении 26 лет занимал должность проректора по науке Таджикского госмедуниверситета. Но семья никогда не была для Минходжа на «втором плане». Именно дома, в окружении близких людей он обретал душевное равновесие, гармонию, в звонком смехе детей, в лучах улыбки любимой Махбубы получал учёный ту духовную подпитку, то воодушевление, энтузиазм, которые вели к интеллектуальному совершенствованию, которые подарили миру труды второго по величине психиатра в мире, описавшего ротоглоточные галлюцинации.
Впервые в СССР организовавшего наркологическую больницу с реанимационным блоком, внедрившего в практику лечение психически больных методом лазера, — и это лишь некоторые заслуги из списка выдающегося научного деятеля, награждённого Орденом В. Ленина, члена-корреспондента АМН СССР.
Действительно, — продолжала я, — Махбуба, будучи заботливой хранительницей домашнего очага, создавала ту особую, неповторимую атмосферу тепла и уюта в доме, совмещая роли супруги и матери 5 детей со сложным графиком работы на телевидении.
— Работы? – Мои собеседницы переглянулись. – Большая редкость для того поколения.
— Понимаете, брак Махбубы и Минхожа был союзом двух ярких, независимых и равноправных личностей. Потому роль домохозяйки для талантливой выпускницы филологического факультета ТГУ была неприемлема в принципе. Махбуба с детства проявляла любознательность, интерес к литературе, — эти качества ей привила мать, представительница женщин советской эпохи, — эрудированная, деловая, самостоятельно добившаяся жизненного успеха.
Махбуба нуждалась в постоянном профессиональном росте, её творческие способности, столь редко встречающееся умение воспринимать незримую для людей заурядных поэзию жизни, привели её в журналистику, на телеканал «ТВТ». А ограничивать супругу в свободе выбора, нарушать границы личного пространства Минхож не мог и не хотел, — это означало бы сковать её в цепи духовного рабства, лишить неповторимой индивидуальности этого, так привлекавшего его, внутреннего «я» любимой женщины.
Пусть супруги много времени отдавали профессиональному росту, были заняты на работе, но дом Гулямовых, — большой и просторный, где никогда не умолкал детский смех, сначала детей, потом внуков, где в саду распускались цветы, а над зелёной беседкой, где собирались не только домочадцы, но и любимые ученики Гулямова, раскинулся развесистый дуб, — символ вечного древа жизни, — этот дом, кирпичик за кирпичиком, Минходж и Махбуба создавали вместе.
В череде будней, наполненных обыденными хлопотами, Минхож и Махбуба не утратили своих чувств, нежности отношений. Проходили годы, менялось время, нравы людей, в густых волосах начала проблёскивать седина, на лице – появляться морщинки, но по-прежнему, как и много лет назад, в унисон, трепетно бились два любящих сердца.
Кредо Минходжа Гулямова
…90-ые годы стали сложным периодом в жизни таджикистанцев. Когда началась массовая эмиграция представителей интеллигенции, Гулямовы не допускали и мысли об отъезде. Как никогда ранее, на этапе острого материального и духовного кризиса, переживаемого, без преувеличения говоря, всей нацией, они осознавали необходимость внести свою лепту в становление нашей молодой республики.
Телевидение стало одним из первых стратегических объектов, захваченных боевиками. Теперь некоторые просто боялись выходить из дома. А в семье Гулямовых день начинался по-прежнему: Махбуба, приготовив завтрак для всей семьи, провожала мужа на работу, детей – в школу, институт, а сама спешила на ТВТ. Более того, именно она ратовала перед новым руководством за сохранение ценного литературного архива, за целостность которого, в подобных обстоятельствах, сложно было поручиться.
Такая же картина сложилась во всех сферах общественной жизни, — что уж говорить о медицине. Для профессора Гулямова это было время горьких расставаний – с учениками, соратниками. Под руководством Гулямова свои диссертации защитили 30 кандидатов, 2 доктора наук, а скольким он дал путёвку в жизнь, находясь на посту проректора, — сложно сосчитать.
«Я растерял всю свою армию», — боль, залегшая острой складкой в углу губ, обыкновенно растягивающихся в широкой, мягкой улыбке, отдавалась в душе гулом пёстрых воспоминаний. Казалось, только вчера под сводом этой беседки слышался оживлённый спор учителя, немного сурового, но неизменно внимательного, и его талантливых воспитанников, — только вчера…
А сегодня, они разлетелись по всем уголкам света. «Они найдут надёжный кров», — думалось ему, слегка прищурившемуся, глядевшему в пасмурное небо, словно предугадывая, что гулямовскую школу прославлять будут по разным странам: Билал Асадов станет главным судебным психиатром независимого Азербайджана, Наум Толесник продолжит практику в США, Николай Сочивко возглавит Краснодарскую областную больницу уже в наши дни, Вадим Захаров будет вести медицинскую деятельность в Эстонии, Дмитрий Гендлен в Израиле…
На Родине же дело продолжат Хуршед Кунгуратов, который возьмёт на себя управление Республиканской психиатрической больницей, Абдувохид Бойбобоев вступит в должность заведующего кафедрой Института последипломной подготовки медицинских кадров, старшая дочь Нигина будет профессором психиатрии…
Гулямов сознавал, что те ученики, в которых он бережно вложил и взрастил ростки собственной мысли, каждому из которых отдал частичку собственного сердца, — они выходили из стен таджикской психиатрической школы, подготовленными и обученными тонкости понимания музыкальной органичности человеческой души, настоящими специалистами. За них он был спокоен.
Ветер, принёсший с собой терпкий запах наступающей осени, осторожно потрепал блеклые листья. «А что же мы?..»
Несмотря на многочисленные приглашения со стран ближнего и дальнего зарубежья, Минходж Гулямович не мог уехать. Разве мог он, врач, оставить своих больных? Наоборот, все его усилия были направлены на улучшение условий содержания своих пациентов.
Проницательный ум, масштабное мышление Гулямова подсказали ему о необходимости открытия в Душанбе и других регионах страны совершенно нового для того времени учреждения – Центра реабилитации психического здоровья, значение которого было просто огромно в условиях трагических событий братоубийственного кровопролития; тогда же начинает функционировать созданная по его инициативе Республиканская детско-подростковая психиатрическая больница. И именно в годы гражданской войны, издаётся главный труд Гулямова – учебник «Психиатрия», который и сегодня является настольной книгой для студентов, тогда же профессор работает над законопроектом о защите прав душевнобольных, который будет принят позже…
Лихие 90-ые! Время перестройки не только политического строя, но и мировоззрения людей, время больших надежд и разочарований, взлётов и падений, время, вошедшее в историю моральным разложением общества, но и время, быть может, самое настоящее — когда в нахлынувшей волне перемен каждый делал решающий, бесповоротный выбор.
Одни пытались приспособиться к новому веянию, другие становились лишь щепками, пеной на поверхности бурлящего океана, кто-то пытался плыть против течения, а кто-то всеми силами пытался выбраться из бурного потока, напрягая каждую клеточку своего существа, захлёбываясь, крича, но, всё же, отчаянно стремясь к тихому берегу, спрятаться за высившуюся на нём скалу, из последних сил стараясь ухватиться за зыбкие остатки эфемерного мира, похожего теперь на тонкий шлейф, сотканный из воспоминаний и иллюзий витающих в воздухе туманных картинок, в которых едва различались какие-то изображения, буквы, складывающиеся в расплывчатые слова, которые раньше были жизненным девизом, её смыслом, а теперь превращались лишь в мираж, пустой звук недавнего прошлого; и виделись они будто сквозь слёзы, тоже ставшие лишь причудливой фата-морганой, такими же нереальными, как и сама действительность, существующая, словно в параллельном мире, где-то за гранью человеческого понимания.
Время решений… Время действий… Время выбирать… «Во все времена полагаться в оценке событий можно только на жажду правды и веление совести. Так было и так будет», — своему незыблемому кредо Минходж Гулямов следовал всегда. Прежний мир вокруг рушился – менялись, прямо на глазах, нравы, воззрения, поступки, — но не принцип Гулямова, возведённый в мерило ценностей, в миропонимание, такое хрупкое во всеобщем хаосе мыслей и действий.
Большинство «доблестных» партийных сынов на глазах рвали свои билеты, превращаясь в «экс» — Гулямов же до конца оставался верен коммунистическим идеалам. «Я стараюсь сохранить одно лицо во всех ситуациях», — эти слова отражали сущность его характера, политические взгляды, которые были неотделимы от сущности врачебной деятельности – профессор Гулямов лечил всех независимо от политических убеждений. Во время острых столкновений гражданской войны, он вывешивал на служебной машине белую тряпку и так проезжал по городу: «Кто меня тронет? Я же врач». Как же он ошибался…
Добро — в наследство потомкам
— Почему? – прервала меня Мавлюда.
— …Сколько людей погибло в гражданской войне? Сколько надежд погубили 90-ые? Возможно ли сосчитать?.. Погожим вешним днём 96-го были убиты светила отечественной медицины, соратники – Минхож Гулямов и Юсуф Исхаки, ректор Медицинского университета, с которым Минхож Гулямович проработал более двух десятков лет…
Выдающийся учёный, мудрый наставник, врач от Бога, истинный патриот своей Родины, — настоящий Человек, — Гулямов стал невинной жертвой террористов, жертвой бессмысленной человеческой жестокости. Смерть Гулямова расценили как акт политической дестабилизации в стране. Но какое значение имели эти громкие формулировки для его семьи, жизнь которой могла стать похожей на домино — опрокинулась одна карточка и следом за ней стали падать остальные, — ведь всегда дружная семья Гулямовых была единым целым… В этот сложный момент душевной боли, большого человеческого горя, от Махбубы требовались стойкость и мужество. На её плечи возлагалась ответственность за семью, дом, за то, чтобы на вечном древе жизни продолжали зеленеть плоды…
Она бережно пронесла через годы память о любимом Минходже и передала потомкам его образ, нравственные устои человека, которому как никому другому было чуждо лицемерие, притворство, который никогда не мог безучастно пройти мимо чужого горя…
Мы с подругами неспешно поднялись со скамьи.
— Да, интересная история… — Мавлюда задумчиво опустила голову. – Откуда ты узнала о ней, Мастура?
— Я никогда не видела своего дедушку, — я, скрестив руки, задумчиво подняла голову, — но, порой, всматриваясь вглубь родного сада с раскидистыми деревьями, в бесконечные лиственные узоры, солнечной сеточкой освещающие любимую беседку, — я вижу осторожно, будто неспешными мазками возникающий образ, из тонких линий и мягкий теней вырисовываются чёткие абрисы статной фигуры, благородного лица. Лоб широкий, свободный от непослушных вихреватых волос, правильный нос, чуть заметная улыбка, — в углу рта, глаза глубокие, необыкновенно проницательные, пронзительно всматривающиеся вдаль горизонта из-под ниспадающих тяжёлых век.
Взгляд этот будто устремлён далеко в будущее, на свою уже свободную от бремени войны страну, на свою семью, — милую Махбубу, детей, внуков, многим из которых, как и мне, не суждено было его увидеть, но каждому, — я это чувствую, — досталась часть его богатого духовного мира, — навсегда, вопреки злу и жестокости, расцвеченного в краски любви, неизменной веры в человека, его добрую сущность, в его милосердное сердце…
Осенью нас модно читать в Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен и OK.
