Как случилось, что регион давший миру мусульманский ренессанс, в начале научно-технического прогресса ушел в «глубокий летаргический сон»? На тему рассуждает таджикский политолог Абдугани Мамадазимов.
Завершился священный месяц Рамазан, и мы вернулись в повседневную жизнь со всеми ее радостями и лишениями. Месяц очищения и усердной молитвы, на мой взгляд, не сделал нас более богобоязненными, умеренными или целеустремленными.
Первые дни реальной жизни, со столичными водителями, не знающих правил дорожного движения и преподавателями, среди прочего, думающих о деньгах учеников, заставляет задуматься об ограниченности нашей духовной жизни и вспомнить известное событие тысячелетней давности…
Два пути достижения истины
Великий, но еще молодой Авиценна, не захотевший перебраться из академии хорезмшаха Маъмуна в Гургандже в новую столицу амбициозного султана Махмуда Газневида, на полдороги на запад, в городе Нишапур, встретился с основателем хорасанской школы суфизма шейхом Абусаидом Майхони.
Это была самая известная встреча двух титанов исламской мысли XI столетия, которая до сих пор не нашла своего достойного исследователя. Ярким подтверждением нашей мысли о легендарности этой встречи двух титанов находит своего подтверждения в их словах после плодотворной встречи друг другом.
Авиценна говорит: «что я знаю, он видит», а шейх Майхони вторит ему: «что я вижу, он знает». В этих двух простых словах «я знаю» и «я вижу» кроется нечто великое и порой недостижимое для современного читателя.
ИЗОБРАЖЕНИЕ Авиценна
Другими словами, в саманидский период («золотой век» таджиков) существовал не только один столбовой путь достижения истины — через образование и самообразование, а также второй путь — через духовное созерцание, избегая недозволенной пищи и поведения (харам), обогащающийся первым путем.
Целеустремленный таджик или иной житель Центральной Азии, в первую очередь, тюрок выбирал эти два пути достижения истины. Первый универсальный путь всего человечества (всех религий и вероисповеданий) – через усердное образование и самообразование, со времен Конфуция и Аристотеля до Эйнштейна. Этот путь остался ведущим на протяжении всей человеческой истории, когда первый мыслящий представитель homo sapiens sapiens («человек разумный») начал отражать свои мысли на пещерных «досках» до современных планшетов.
А второй путь, более подходящий эпохе средневековья, наряду с образованием, порой доминируя над самообразованием, также жестко требовал от искателя истины праведный путь — самоотказ от жизненных благ (от увеселений, запретных напитков, пищи, курения, и порой, от брака). Тогда согласно религиозным процедурам, нормам и установкам, по мере усиления образования и самообразования происходит отрешение человека от повседневных благ и суеты, его вхождение в трансцендентный мир (мир «переступающий и выходящий за пределы» нашей окружающей реальности).
От простой ступени до высшей
Общеизвестно, что первые университеты в мире (медресе), образованные в саманидский период, не имели четких стандартов обучения, а цикл обучения зависел от способности студента осваивать основные предметы своей специальности — от грамматики до юриспруденции. Другими словами, к каждому студенту по его способностям, использовалась методика и, соответственно, курс обучения опирался не на сугубо коллективный, а индивидуально-коллективный подход.
ИЗОБРАЖЕНИЕ Абдугани Мамадазимов
В средневековом Вароруде были несколько четко расчерченные ступени достижения высшей истины, которые подходили среди прочих искателей истины и студентам медресе («шариат-тарикат-маърифат-хакикат»).
Способный и богобоязненный студент мог идти от простой ступени (шариат), требующей
ото всех мусульман соблюдения основных требований этой авраамической религии, до высшей ступени («хакикат»- «истина»), требующей от него титанических усилий интеллектуального и морального качеств.
Здесь процесс образования (изучение всяких наук, поиск учителя и послушание к его наставлениям) шел параллельно с этическим самосовершенствованием (отречение от наслаждений и похотей плоти, аскетизм). Поэтому появилась не только первые университеты, но и целая плеяда мыслителей-энциклопедистов, выступающих гордостью не только таджикского народа, мусульманского мира или Востока, но и всей универсальной цивилизации.
Только один из тысячи претендентов достижения истины доходил до конечной цели — отрицания собственного «Я» и соединения его с высшим абсолютом («Великим Создателем»).
Тогда по суфийским правилам в «чистом сердце» искателя истины появляется «глаз», через который он «видел» (достигал) абсолютной истины. В итоге он, как благочестивый шейх Абусаид Майхони, получивший высшее общественное звание «авлиё» («святой»), спокойно мог поддержать беседу с самым начитанным ученым того времени – энциклопедистом Авиценной.
Усиление ортодоксального богословия…
Однако по прошествии семи десятилетий после этой легендарной встречи на интеллектуальном небосклоне нашего региона (Вароруд-Хорасан) появляется фигура великого суфийского богослова Абухамида Газали, который, как и другие интеллектуалы того времени, достиг абсолютной истины через самообразование и обучение у известных ученых.
.jpg)
ИЗОБРАЖЕНИЕ Богослов Абухамид Газали
Однако в итоге он первым в исламском мире выступил против гармонии «знания» и «видения», отдавая предпочтение второму. Он, объединяя суфизм с шариатом (до сих пор дело считающееся немыслимым), пренебрежительно отнесся к рационализму (путь Авиценны- достижение истины через умозаключения). Другими словами, он, возвышая путь шейха Майхони, отрицал путь Авиценны в достижения истины.
В основном своем сочинении «Ихйа улум ад-дин» («Воскрешение религиозных наук») среди способов познания истины он сочетает как рациональные, так и этические принципы (разум, искренность и любовь, интуиции и экстаз), однако предпочтение, в конце концов, клонится в сторону второго (созерцание и суфийский ритуал).
Его скептицизм к рационализму был максимально использован со стороны великих визирей Сельджуков (знаменитый Низам аль Мульк и последователи), перешедших к глубокой оппозиции из-за расцвета религиозно-философских школ (ашаритов, мутазилитов, исмаилитов, карматов и др.), видевших в представителях этих школ «губителей государства».
С этого момента благочестивые богословы стали возвышаться со стороны государственных мужей в ущерб общественного статуса ученых мыслителей-энциклопедистов. Теперь наследники благочестивого шейха Майхони не утруждали себя равноправным беседам с учеными-рационалистами.
Даже известная книга знаменитого испано-мусульманского (андалусского) философа Ибн Рушда «Отрицания отрицания», написанная в полемике с книгой Газали «Отрицания философов», написанная примерно на семь десятилетий позже первой, не спасла процесс ухудшения положения философов-рационалистов. Даже этот ведущий философ своего времени испытал на себе козни ортодоксальных богословов далекой мусульманской Испании.
Другими словами, доминирование ограниченных ортодоксальных богословов, предпочитающих внешние ритуалы религии в ущерб ее глубоких познаний, за неполное столетие, распространяясь по исламскому миру от его столицы (Багдада), дошло до далекой Кордовы.
…и банальной тупости
По мере усиления ортодоксального богословия в исламском мире, включая Центральную Азию с центром в священной Бухаре, мусульманский ренессанс, опирающий на рационализм, стал постепенно угасать. Последний проблеск рационализма был во времена поздних Тимуридов, продолжателей миссии Саманидов, просвещенного эмира Улугбека, который за свои научные изыскания был предан смерти со стороны собственного сына, ученика ортодоксального суфия.
Теперь регион, давший миру высшее учебное заведение (медресе), имевший десятки подобных учебных заведений, выгнал из своих аудиторий все рациональные (читай светские) науки, предпочитая религиозную схоластику.
Регион давший миру мусульманский ренессанс, в начале научно-технического прогресса ушел в «глубокий летаргический сон». Дело дошло до банальной тупости.
Например: что чиновники бухарского эмира так отвыкли от великих традиций государственных диванов (министерств) саманидской эпохи, что когда они задержали очередного правонарушителя – студента медресе и он показал им бумагу, утверждая, что он «подданный белого царя» (Российской империи), никто из этих правоохранителей эмира даже не догадался, что правонарушитель в качестве своего удостоверения личности предъявил им этикетку от мыла, импортируемого из России.
Опасное двоевластие
Советский период, среди прочего, поднял образования до подобающего уровня, однако через уничтожение классической интеллигенции, неоднократной замены алфавита.
Достижение политического суверенитета дало таджикскому народу — главному носителю рационализма и глубокого созерцания, новый шанс повторить великие традиции предков по возвеличиванию «людей пера».
Однако за 30 лет суверенного развития нам не удалось достичь того высокого полета мысли саманидской эпохи, когда носители двух путей постижения истины (Авиценна и Майхони) наравне дискутируют друг с другом.
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Создание десятка вузов с многотысячной армией студентов не приблизили нас к высоким стандартам постижения истины (включая научно-технический план). Вместо возрождения этих стандартов — культа ученых-энциклопедистов мы взяли чужие (болонские) стандарты, которые продолжают «лепить» из наших студентов «попугаев», повторяющих только тексты лекций и тестов, отрезая их от хрестоматийной (тематической) литературы.
Вместо культивирования особо одаренных учеников преобладает практика массового высшего образования, которая снизила авторитет некогда вожделенных дипломов ведущих вузов.
Попытки властей по исправлению положения дел через организацию интеллектуальных конкурсов из цикла «Фуруги доноги» — это капля в море. А невысокая зарплата вынуждает педагогов заниматься взяточничеством, что еще более ухудшает положение дел.
Поэтому в современном таджикском обществе сохраняется двоевластие — дальнейшее угасание научной мысли и усиление подражания чужому. В школьных классах и вузовских аудиториях сохраняется авторитет «людей, занятых рационализмом», а в частных домах (во время традиционных общественных мероприятий) в центре стола часто сидят «люди, знающие только отрывки от священного Корана».
Пока будет сохраняться такое положение дел – перепутье в полпути к возрождению рационализма и в полпути к ритуальному созерцанию (путь «Талибан»), мы будем твердо удерживать свое 124-е место в сообществе наций, по стандартам ООН, наряду с той части Африки, которая только-только взяла курс на самопознание и прогресс.
Читайте нас в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК.
