Народный артист Таджикистана, киноактер и режиссер фильмов, ставших гордостью таджикского кинематографа, Марат Арипов сегодня отмечает свой день рождения в новой квартире.
Еще недавно известный таджикский артист прошел через большие испытания: дом, в котором он прожил последние 60 лет, был снесен. Марат Арипов был вынужден в течение полугода ютиться в съемной квартире в ожидании выплаты компенсации. Он даже обратился к Эмомали Рахмону с просьбой помочь ускорить этот процесс. И, наконец, свершилось: сегодня он отмечает свой день рождения в кругу своих близких в новой квартире.
А мы в честь дня рождения актера, сыгравшего роль великого Рудаки, решили вспомнить о том, как еще два года назад побывали у него в гостях – в том самом доме, которого теперь уж нет, на улице Пионерской. Тогда он рассказал нашему корреспонденту Лилии Гайсиной о хороших сценариях, сложных экзаменах, фильмах для народа, об интригах и Феллини.
"После "Судьбы поэта" мне не хотелось сниматься в фильмах"
Я попала в дом Марата Арипова совершенно случайно. Впервые оказалась на его улице, раньше она называлась Пионерской, теперь — Гани Абдулло.
Эта улица – таджикское Переделкино, тут собран весь цвет творческой интеллигенции, мне перечислили десятки знаменитых фамилий: Улугзаде, Миршакар, Бурханов… «А вон, видите, мужчина прутики тащит? Это известный таджикский художник».
Кто-то в этот день мне здорово испортил настроение, поэтому знаменитые фамилии проходили мимо; по длинному двору мы прошли к веранде дома Ариповых, внутри она оказалась настоящей оранжереей, неожиданно темной, невероятно ухоженной. Впрочем, комнатные цветы никогда не вызывали у меня интереса. Я оставалась безучастной, пока не обратила внимания на портреты, которыми увешаны все стены, вернее на безупречно красивые лица, изображенные на них.
«…Помните: в 1916 году из Петрограда исчезли красивые лица».
Из состояния некоторого ступора меня вывел голос Геновайте Ариповой – хозяйки дома; она извинилась за то, что в доме слишком тепло, может быть, даже душно. И объяснила, что здоровье супруга не переносит сквозняков. Я невольно вздрогнула, потому что Марата Арипова в последний раз видела много лет назад, в образе Рудаки, в том самом фильме «Судьба поэта». И мне совершенно не верилось, что сквозняки могут иметь хоть какое-то отношение к этому человеку.
В просторной комнате, очевидно гостиной, было действительно душно, из-за чего запах зимних груш из вазы на столе залил все пространство. В комнате продолжалась экспозиция портретов красивых людей. Марат Сабирович нелегко встал из бордового кресла, но поздоровался совершенно чистым и ровным голосом.
Творческих людей его поколения – поколения, в период которого Таджикистан цвел буйным цветом, как в искусстве, так и во всем остальном – мне все время хочется спросить, и я спрашиваю – почему? Почему тогда получалось, а теперь нет. Дело в том, что я совсем не связываю успех с высоким финансированием, определенно сомневаюсь в социалистическом строе, не склонна идеализировать прошлое, но тот факт, что тогда получалось, а теперь нет, не дает мне покоя.
— Может быть, мы просто себя уважали? Чувствовали свою ответственность, прежде всего перед собой. Я не хочу показаться безразличным к чужому мнению, но главным критиком моей работы всегда был я сам. И это гораздо опаснее, потому что от своей критики ты никогда никуда не денешься и не сможешь себя оправдать.
— Значит, и «Судьбу поэта» критиковали?
— Конечно! Очень многие моменты я хотел бы в этой работе поменять, я и сейчас хочу поменять, поэтому никогда не смотрю этот фильм. Конечно, все это такие мелочи, которые вряд ли заметил зритель, но я их видел, и мне они не нравились. После «Судьбы поэта» мне не хотелось сниматься в фильмах.
— Из-за этих мелочей?
— И не только. Понимаете, если сценарий написан не очень грамотно, это значит, что фильм получится еще менее грамотным. Предложений было очень много, приходилось отказываться. Я пошел разговаривать с Тавризяном (декан факультета кинорежиссуры во ВГИКе, – прим. ред. ): «Ким Арташесович, мне не хочется сниматься, мне предлагают сценарии, а мне приходится отказываться; все думают, что я совсем возгордился, но это не так». «Ну а что ты хочешь, скажи мне? Только честно, говори, что ты хочешь, а?». Я ответил, что хочу учиться на режиссера, правда, уже опоздал — идет второй курс.
Он сказал, чтобы я зашел через три дня. Я зашел, он был подготовлен: «Марат, ты знаешь, дорогой, дело в том, что-о… ты должен сдать все экзамены за первый курс. Но ты знаешь, да, какие здесь педагоги?» Какие во ВГИКе педагоги, я знал, но сдавать экзамены согласился.
Кроме всего прочего, я по дурости взял с собой в Москву первую жену. Комнаты в общежитии нам не досталось, приходилось кочевать по квартирам: поживешь тут три дня, там два дня, иногда удавалось остановиться где-нибудь на месяц. Я сдавал страшно сложные экзамены. История мирового кино — для того чтобы сдать этот предмет, нужно было знать что-то около трехсот имен режиссеров, у каждого из них как минимум 4-5 фильмов. Их показывали студентам на первом курсе, я их не видел, и смотреть было негде. На этом экзамене мне поставили тройку, а это значит – никакой стипендии. В Москве, с женой, без денег, без жилья. Меня спас Улугзаде, он пошел к председателю Совета министров республики, сказал, что я уже сыграл в хороших фильмах, учился, теперь снова учусь; и мне назначили республиканскую стипендию в 120 советских рублей.
— То есть все экзамены вы благополучно сдали?
— Сдал, за 3,5 месяца. Началась не менее сложная учеба. Причем в процессе как-то пришлось сдать экзамен и за свою супругу. Тогда чудом удалось устроить ее в институт. Ей нужно было сдать экзамен по иностранному языку, жена плакала, боялась, что не сдаст. В Душанбе я общался с девушкой, у которой родители жили в Париже, мы общались на французском, я его как-то знал. Взял зачетку жены с фамилией Арипова, пришел на экзамен: «Хм, странно, а почему Арипова, а вы мужчина?», «А это не обращайте внимания, у нас в Таджикистане у всех такие фамилии». Экзамен за жену я тоже сдал.
— Мне говорили, что как режиссера вас как-то недолюбливали на таджикской киностудии.
— Меня ненавидели — потому что я снимал тщательно, а все гнали план и, если попадали в план, получали дополнительную копейку к своему заработку. На всех собраниях меня колотили изо всех сил. Выходит человек и говорит: «Вот, посмотрите на мои трудовые руки, я работаю, работаю, работаю, но ничего не получаю; мои дети голодные, а все из-за него, он нас понимать не хочет». И директор делал резюме: Арипов тормозит работу киностудии.
«Как же так? — говорил я директору. — Ведь уже несколько месяцев я не могу у вас бумаги подписать, чтобы просто получить краску для работы».
«Ах, Марат, ты меня, как все мои враги, обвиняешь»… Я тут же разворачивался и уходил. И уже за спиной слышал: «Вот видите, он даже меня слушать не хочет».
— Значит, были интриги, контры.
— Конечно, как и во все времена. Но в контрах я был с верхами киностудии, а не с простым народом. Моя съемочная группа меня любила, вот жена может это подтвердить. В эпизодах своих фильмов я снимал всю группу, чтобы они в день могли дополнительно получить пять рублей. Они снимались, получали, любили меня, но показывать этого не могли.
Был восьмилетний период, когда мне совсем не давали снимать.
— Это что была за интрига?
— Было время, когда советским режиссерам бросили клич: «ближе к народу». На эту тему состоялось высокое собрание в Москве, на котором нам откровенно говорили, что каждый эпизод фильма должен быть понятен всему народу. Вереница московских редакторов выступала на эту тему, человек восемнадцать говорили одно и то же. Я обратился к ним: «Значит, мы должны быть режиссерами, которые не только разжевывают свой фильм, но и переваривают его в своем желудке?» Они с места мне кричат: да, да, вы все правильно поняли.
«Видите, товарищи на все согласны. Но они помнят, что будет на выходе, когда все пережуешь и переваришь в желудке?»
В зале повисла тишина. Я спускался с трибуны в полнейшей тишине, и вдруг кто-то зааплодировал. Один человек из всего зала. После этого выступления было что-то чудовищное. Проводили закрытые собрания, позвонили на нашу киностудию, рассказали все директору, отчитали его, мол, кому ты даешь работать?
— Поэтому вам так нравится Феллини.
— Феллини… Рядом с Феллини и поставить никого невозможно. Этот человек не только делал кино, он продвигал новые идеи в кинематографе, придумывал новые пути для сценариев. Наверное, в Италии от него не требовали быть понятным всем и каждому; он не снимал для массового зрителя, но получалось искусство. На заседании редакторов Союза кино СССР мало кто угадывал то, что хочет сказать Феллини. И это очень злило людей. Со мной на тему творчества Феллини говорить было невозможно, я, в общем-то, знал наизусть его фильмы.
— Кто-нибудь из советских коллег вызывал у вас такой же интерес?
— Вы знаете, да, но, к сожалению, я не смогу вспомнить их имена. И вы вряд ли с ними знакомы. Фильмы, которые меня впечатляли, как правило, не получали хода на большие экраны, не доходили до зрителя. Они один раз проходили в кинотеатре, и их убирали. Такие фильмы были, я встречался с ними в душанбинском кинотеатре им. Горького. Их ставили в вечерний сеанс, я был потрясен, хотел посмотреть еще раз, приходил снова, но в кинотеатре их уже не было, и никто про них ничего не знал. Тогда я обращался в Союзкино, но и там эти фильмы не знали. Так происходило два-три раза, и потом я понял, что кто-то близкий к начальству просто протаскивал картины в вечерний сеанс, для своих, а потом убирал. Не знаю, где теперь эти фильмы.
ДОСЬЕ "АП":
Арипов Марат Сабирович родился 27 августа 1935 года, в Сталинабаде (ныне Душанбе).
Мать — актриса и певица Туфа Фазылова. В 1954—1960 годах учился на актёрском факультете Ташкентского театрально-художественного института имени А. Н. Островского.
В 1965 году окончил режиссёрский факультет ВГИКа (мастерская С. Герасимова и Т. Макаровой).
Фильмография
Актёр:
1956 — Авиценна — Авиценна — озвучивает Николай Александрович
1958 — Высокая должность — Анвар
1959 — Насреддин в Ходженте, или Очарованный принц — Багдадский вор
1959 — Судьба поэта — Рудаки
1959 — Сыну пора жениться — Сайфи художник
1961 — Знамя кузнеца — Фигляр
1962 — Тишины не будет1963 — Любит — не любит — Кудрат
1963 — Пятеро из Ферганы
1964 — До завтра — Ахмед
1964 — Мирное время — Камиль
1966 — Колокол Саята — Мавлян
1968 — В горах моё сердце
1972 — Навстречу тебе — Камиль
1974 — Кто был ничем… — эмир Алим-хан
1976 — Четыре времени года
1977 — Осада — Джурабек
1979 — Стрельба дуплетом — Хафизов
1981 — Любовь моя — революция — отец Сабира
1981 — Преступник и адвокаты
1982 — Гляди веселей — Ходжа Насреддин — озвучивает Алексей Золотницкий
1983 — Чокан Валиханов — Датхо
1984 — Огненные дороги — Фильм 4. Борющийся Туркестан
1987 — Искупление
Режиссёр:
1965 — Ниссо
1968 — В горах моё сердце
1972 — Тайна предков
1977 — Осада
1979 — Стрельба дуплетом
1982 — Гляди веселей
Звания и награды:
Заслуженный артист Таджикской ССР (1960).
Народный артист Таджикистана (2008).
Диплом Всесоюзного кинофестиваля в Минске (1960) за роль в фильме «Судьба поэта» (1959).
Премия Каирского кинофестиваля (1960) года за роль в фильме «Судьба поэта» (1959).
Диплом «За лучший дебют» смотра кинематографистов Средней Азии и Казахстана за постановку фильма «Ниссо».
Следите за нашими новостями в Telegram, подписывайтесь на наш канал по ссылке https://t.me/asiaplus
