«Азия-Плюс» предлагает вниманию читателей интересный и познавательный очерк о Владимире Астахове, участнике Великой Отечественной войны, бывшем декане факультета русского языка и литературы Таджикского Государственного университета.
Хлопковая история
На пятом курсе, когда мы вернулись из Куйбышевского района после сбора хлопка, меня вызвал к себе наш декан Владимир Гаврилович. В деканат просто так не вызывают, и я шла к нему, предчувствуя что-то не очень хорошее. Декан сидел в своём кабинете, и сквозь очки смотрел на бумаги, что лежали перед ним на столе. Увидев меня, Владимир Гаврилович поднял голову и без предисловий произнёс: «Ну что с тобой делать, Хашимова? Ведь вылетишь. Вот приказ о твоём отчислении». В голосе декана не было угрозы, не было строгости, не было злости, не было равнодушия по отношению к нерадивому студенту, которого должны отчислить. Было только сожаление. И сострадание.
Причина отчисления не касалась учебного процесса – я всегда вовремя сдавала сессию и получала стипендию. Но, в те годы студента могли отчислить запросто за то, что к учёбе никакого отношения не имело – сбор хлопка, куда забирали нас на целые два месяца, оторвав от занятий. Многие городские девушки не были готовы к физическому труду на поле. За время сбора хлопка я ни разу не выполнила дневную норму – 40 кг. Многих из нас каждый вечер вызывали в штаб и стыдили за недостающие килограммы, грозились отчислением, а наши фамилии украшали доску «Они позорят наш факультет».
В один из дней, когда мы сбегали в город (это было обычным делом для студентов, чтобы поехать на день домой и элементарно помыться), дорогу нашему районному автобусу загородила «Волга» ректора – в тот день он проводил рейд. Мы попались прямо в руки тогдашней системе в лице ректора. Назаров Талбак зло и коротко произнёс: «Всех на отчисление!».
Уже в городе, я зашла к помощнику ректора Гайбулло Шукурову, чтобы узнать ситуацию, и он показал мне большую кипу личных дел студентов, которых тоже отчисляли из-за хлопка. Тогда меня интересовала только моя собственная судьба, а сейчас, вспоминая эту кипу несчастных бумаг, думаю: сколько же судеб сломала тогдашняя система по такой, не относящейся к учёбе, причине. Из-за хлопка отчисляли в основном городских ребят и девушек. Кто-то может и восстановился на следующий год и получил диплом, а кто-то и нет. Сколько потенциальных специалистов, может и учёных оказались за бортом жизни в те годы из-за безжалостной системы, которая перечёркивала всё хорошее в жизни человека…
Вопреки системе
И вот, декан смотрел на меня сквозь свои старомодные очки, и ждал ответа на свой вопрос. Он мог просто подписать и отправить мои документы в ректорат, мог не вызывать меня, чтобы обсудить моё положение – раз сам ректор поймал меня во время совершения «преступления» и на месте вынес приговор, то и нечего обсуждать.
Декан смотрел то на меня, то на бумаги. Мне нечего было сказать. Я уже видела перед собой эшафот и лестницу, по которой нужно было подняться. Отчисление на пятом курсе для меня, неопытной максималистки, было сродни эшафоту.
Я думала что ответить. В следующий момент меня охватило какое-то чувство безразличия и деревянный помост, на который я должна была взобраться, вдруг исчез. Мне стало всё равно. Но я не могла поднять голову и посмотреть на декана: было огромное чувство стыда перед этим человеком, которому не была безразлична моя судьба.
Всё же я осмелилась поднять глаза на декана – в его взгляде было только сострадание, отеческое сострадание по отношению к непутёвому ребёнку.
Всё же, я уже мысленно прощалась со стенами, где прошли мои четыре с половиной года жизни.
И тут Владимир Гаврилович неожиданно сказал: «Иди, придумай всё, что хочешь, но ты должна закончить учёбу!».
Я вышла от декана, я уже парила над пропастью, в которую всего несколько минут назад понемногу падала. В самый неожиданный и нужный момент мне протянули руку помощи, и эта помощь пришла оттуда, откуда я совсем не ожидала.
Меня не отчислили – я предоставила справку из районной больницы, где пролежала несколько дней во время сбора хлопка.
Сейчас я уверена – учись я на другом факультете, отчисления было бы не избежать. Во времена системы, выстроенной в СССР, каждый руководитель подчинялся тому, кто сидел выше него. И конечно, побаивался сделать что-то не так. Тот, кто сидел повыше, боялся райкомов, горкомов, и дальше уже было грозное ЦК партии.
Я думаю, что наш декан, участник Великой Отечественной войны, который получил тяжёлое ранение на поле боя, после которого буквально вернулся с того света, уже ничего и никого в этой жизни не боялся. И он не побоялся побороться за студентку, которой вынес приговор сам ректор. И протянул руку человеку, который стоял у края пропасти…
Тогда я закончила учёбу, получила диплом, и вместе со всеми однокурсниками радостно вышла из ворот нашего университета.
Я не помню, сказала ли тогда «спасибо» нашему декану за его поддержку в самый тяжёлый момент моей студенческой жизни. Думаю, что сказала.
Но, часто ли мы благодарим своих родителей за их поддержку – мы воспринимаем их помощь и любовь, как что-то вполне естественное.
Так и наш декан. Он относился ко всем нам по-отечески и студенты также любили его. Он был нашим отцом. По другому не скажешь.
Наш декан
Он был хорошим деканом и хорошим преподавателем. Я не помню, чтобы мы его сильно боялись как декана – на его занятиях всегда была дружеская атмосфера. Он мог пошутить, посмеяться со студентами и рассказывал интересные вещи.
Однажды, прямо во время занятий, он обратился к аудитории с вопросом: «Девушки, кто из вас приехал из районов?». Студентки подняли руки. Он окинул взглядом поднятые руки и затем повторил свой вопрос: «А кто из города?». Мы подняли руки. И стали нетерпеливо ждать, что последует за такой статистикой и что скажет декан. Он произнёс: «Ну, 50 на 50, почти одинаково». Нам стало ещё любопытнее. «Я к тому, что вы, городские девушки, останетесь старыми девами, а девушки из районов быстро выйдут замуж. У них больше свободы», — подытожил декан, и сам засмеялся вместе с нашими ребятами, которые начали в буквальном смысле хохотать.
Мы, то есть городские, тоже смеялись вместе со всеми, но всё же было немного обидно за такое несправедливое распределение счастья.
Декан был отчасти прав, так и получилось, хотя со временем все вышли замуж и никто не засиделся в девках.
Просто Владимир Гаврилович прекрасно знал менталитет таджикского народа, традиции и обычаи. Действительно, у нас – городских девушек – свободы почти не было, и мы жили под неусыпным контролем наших мам, старших братьев и отцов.
Всё же, наш любимый декан немного ошибся: первой из студенток нашего курса вышла замуж именно городская девушка – Мархабо. На втором курсе у неё уже был малыш, но она продолжала ходить на занятия. Проведя бессонные ночи у колыбельки сына, Мархабо не высыпалась, а на занятиях частенько засыпала. Владимир Гаврилович видел это, но говорил: «Не трогайте, пусть спит». Как можно было не любить такого декана!
Наш декан отлично знал не только литературный таджикский язык, но и мог поддержать беседу на диалектах регионов республики. На протяжении нескольких лет он жил и работал среди местных жителей Сари Хосорского и Бальджуванского районов. Как известно, в сельской местности живут открытые, бесхитростные и простые люди, готовые прийти на помощь в любую минуту. Владимир Гаврилович жил среди таких людей и навсегда полюбил таджикский народ.
У Астахова В.Г. одна нога была на протезе и он немного прихрамывал. Как и всем инвалидам Великой Отечественной войны ему полагался «Запорожец». Но, за годы учёбы мы ни разу не видели, чтобы он ездил на какой-то машине. По нашему бесконечному мосту и зимой в холода, и летом под палящим солнцем наш декан долгие годы шёл пешком, прихрамывая на одну ногу. И никогда не носил свои награды. Говорят, что он даже не пользовался талонами, которые давали для покупок в магазин «Ветеран». Просто стеснялся.
ИЗОБРАЖЕНИЕ Владимир Астахов
О нашем Владимире Гавриловиче можно писать бесконечно. У нашего декана был славный жизненный путь, о начале которого было написано в его автобиографии.
Юность и война
Астахов В.Г. родился 9 июля 1920 года в семье крестьянина-середняка в деревне Заустье Дубровского района Брянской области. До Октябрьской революции 1917 года родители занимались сельским хозяйством.
В 1925 году, когда мальчику было всего 5 лет, отец – Астахов Гавриил Ефимович умер. В 1930 году мама вступила в колхоз.
До 1935 года он учился в неполной средней школе деревни Заустье. Окончив семь классов, поступил в среднюю школу № 2 города Орджоникидзеград.
Школу окончил в 1938 году и поступил в машиностроитель техникум на 3 курс. В 1939 году перевёлся в Орджоникидзеградский машиностроительный институт, где учился до сентября 1940 года.
На втором курсе студент Астахов В. был призван на военную службу, и до января 1941 года проходил её в составе Краснознамённого Балтийского флота. С февраля 1941 года до начала войны по направлению командира учился в школе начального состава береговой охраны Военно-морского флота.
С началом войны, в июле 1941 года вместе со школой был направлен на оборону города Ленинград.
На фронте в качестве пулемётчика Астахов В. находился до ноября 1941 года, когда в бою получил тяжёлое ранение. Его отправили на лечение в госпиталь Ленинграда, затем он лечился в госпиталях Полоцка и Тюмени.
Далёкий солнечный край
В сентябре 1942 года вследствие инвалидности оказался негодным к военной службе. Сразу в октябре Астахов В.Г. выехал на работу в Таджикскую ССР.
С октября 1942 г. до августа 1945 г. он работал начальником административно-хозяйственной части Бальджуванского райвоенкомата.
С сентября 1945 г. по январь 1948 г. работал заведующим организационно-инструкторского отдела Бальджуванского РК КП(б) Таджикистана.
В феврале 1948 г. был назначен секретарём Сари Хосорского РК КП (б) Таджикской ССР.
За боевые заслуги награждён Орденом Отечественной войны 2 степени, а также медалями «За освобождение Ленинграда», «За победу над Германией», «За доблестный труд в Великой отечественной войне».
В июне 1945 года вступил в ряды коммунистической партии.
В период немецко-фашистской оккупации родственники Астахова В.Г. оказались на оккупированной территории. За связь с партизанами они были отправлены в концлагеря и находились там в течение долгого времени, вплоть до освобождения Красной армией.
Путь к филологии
В 1949 году Астахов В.Г. поступил на историко-филологический факультет Таджикского Государственного университета, сдав все пять вступительных экзаменов на отлично.
За хорошие показатели в учёбе, дисциплинированность и активное участие в общественной работе, ректорат университета много раз объявлял благодарность студенту Астахову В. Также за отличную учёбу ему была назначена сталинская стипендия. После образования при университете научного студенческого общества, был избран Председателем правления общества.
Свою дипломную работу на тему «Проблема положительного героя в поэзии Некрасова» Астахов В. защитил на отлично. Все три госэкзамена также были сданы на отлично. В 1954 году студент Астахов В.Г. с отличием окончил университет, и ему была присвоена квалификация «Преподаватель русского языка и литературы».
Новатор. Вклад в развитие просвещения
Астахов Владимир Гаврилович посвятил многие годы своей жизни преподавательской работе на факультете русского языка и литературы.
Он дважды был деканом факультета – с 1963 г. по 1968 г. и затем с 1980 г. до 1988 г. В 80-е годы факультет русской филологии считался одним из крупных факультетов университета. В основном готовились специалисты по специальности «Учитель русского языка и литературы для национальных и русских школ».
Согласно архивным документам, впервые в истории высших учебных заведений братских республик, только преподавателю кафедры современной русской литературы доценту Астахову В.Г. удалось укомплектовать группы из числа местных юношей и девушек и обучить их по новым, современным методологиям.
Доцент Астахов В.Г. считал: «Выпускник факультета, который будет направлен учить детей русскому языку в регионы республики, должен хорошо владеть как русским, так и родным языком».
Астахов В.Г. отлично справился с этой задачей и внёс неоценимый вклад в развитие школы и образования Таджикистана. За последующие годы были подготовлены сотни местных специалистов, которые направлялись в самые различные уголки нашей страны.
Мы ваши дети, Владимир Гаврилович!
Прочитав этот документ о роли Астахова В.Г. в образовании специальных групп, куда принимали выпускников таджикских школ, я сделала для себя ошеломляющее открытие: специальные группы, где мы учились, были детищем Владимира Гавриловича! Прожив несколько лет в районах Кулябской области, он отлично понимал, что для школ кишлаков и отдалённых районов республики нужны именно такие учителя, для которых таджикский язык считается родным. Только такие учителя, понимающие язык школьника, в полной мере могут донести до него суть урока.
Этим своим новаторством Владимир Гаврилович оказал неоценимую услугу всей нашей республике, системе образования, школам и тысячам мальчишек и девчонок, жаждущим учить русский язык.
И тут я поняла всю его любовь к студентам наших групп. Мы были его детьми. Для которых он открыл группы, за которых болел душой, и которых любил от всего сердца…
Однокашник, коллега и друг
Наша преподаватель по русскому языку, доцент факультета русской филологии Садыкова Кумри Норматовна в 50-е годы прошлого века училась с Владимиром Гавриловичем на одном факультете, а затем долгие годы работала вместе с ним в университете.
Она с большой любовью вспоминает своего коллегу и друга:
«Владимир Гаврилович был кристально честным и чистым человеком, настоящим коммунистом. Мы долгие годы работали с ним на одном факультета, даже наши кабинеты находились рядом. Он был участником войны, имел тяжёлое ранение в ногу. У него был неудачный протез, который сильно скрипел, и наверное доставлял неудобства и боль. Но Владимир Гаврилович никогда не жаловался, и был до того скромным, что никогда не брал талоны, которые давали ветеранам войны для покупок в магазине «Ветеран». Несмотря на инвалидность, не пользовался никакими льготами.
Однажды я спросила у него: «Что самое страшное на войне?» Он ответил: «Знаешь, самое страшное – это не голод, не холод. Страшное – заснуть в окопе. Спать запрещалось – если уснёшь, командир мог просто застрелить тебя. И мы не спали».
ИЗОБРАЖЕНИЕ Владимир Астахов
Главный корпус
С Владимиром Гавриловичем я была знакома уже с 1949 года – мы вместе учились на историко-филологическом факультете Таджикского госуниверситета.
Наш факультет находился на третьем этаже Главного корпуса университета – здесь у нас проходили занятия. На первом этаже корпуса были комнаты, в которых жили преподаватели, приехавшие из Москвы, Ленинграда и других городов страны.
А на на втором этаже корпуса в то время располагалось общежитие для студентов. Вот в этом студенческом общежитие и жил Астахов В.Г. Здесь же жили его однокурсницы Спектр Александра и Галина, его будущая жена.
В противоположном крыле жили студенты Муъмин Каноат и Дадабаев Рауф.
Наши занятия проходили в три смены и заканчивались в 11 часов ночи. Все преподаватели и студенты жили как одна большая семья.
Семья
Астахов В.Г. закончил университет на отлично и его оставили преподавать на кафедре. В то время он уже женился на своей однокурснице Галине и со временем у них родились двое сыновей. Университет выделил им квартиру в доме на повороте аэропорта. Галина тоже преподавала на факультете.
Родители Галины были из известного дворянского рода, но в то же время она была совсем простая, скромная и добрая девушка. Как-то из Сибири к ним приехала мама Галины – красивая, ухоженная женщина с манерами настоящей аристократки.
В один из дней Астахов В.Г. подошёл ко мне и растерянно рассказал случай, который произошёл у них дома. Оказывается, мама Галины привезла собой шкатулку, полную драгоценных изделий. А когда мальчишки баловались, Галина вместо игрушек ставила перед ними на пол эту шкатулку, чтобы они хоть как-то отвлеклись. И тут потерялась гранатовая брошь. Долго искали и не могли найти… Через некоторое время брошь всё же нашлась – кто-то из мальчиков закинул её внутрь одной валенки, что стояла в прихожей…
Мы с Галиной проработали вместе три года. Затем у неё образовалась какая-то болячка на ноге, и обследование показало, что это начальная стадия онкологии. Врачи посоветовали ей сменить климат – таджикское жаркое солнце могло ускорить течении болезни. Галина вместе с мамой и сыновьями уехала в Новосибирск. А Владимира Гавриловича в это время назначили деканом факультета, и он не мог уехать. Каждое лето он ездил в Новосибирск к жене и детям. Затем рассказывал нам, какие там прекрасные места, чистый воздух и густые леса.
Он был отличным семьянином и любящим отцом. Почти всю свою зарплату он отправлял детям, а сам жил очень скромно. Жена и дети тоже приезжали и навещали его.
Мамина гречка
Однажды, когда мы просто беседовали, Владимир Гаврилович грустно произнёс:
«Знаешь Кумри, я вспомнил свою деревню, своих родных, которых немцы замучили в концлагере. Вспомнил, как мама готовила на печи гречку на сливочном масле и добавляла сливки. Так хочется гречки».
Видно было, что он тосковал по тем местам, где родился и вырос.
В те времена в Таджикистане не особо употребляли гречку, и она не продавалась в магазинах. Но я нашла эту гречку и отнесла ему. Чему он был несказанно рад.
Это был настолько душевный и честный человек, что таких сейчас очень мало. До конца своих дней он преподавал и был деканом факультета.
Затем заболел, а сам долго не обращал на это внимание. Приехала жена Галина из Новосибирска и до последних дней ухаживала за ним. После смерти мужа, а это было в 1988 году, она провела все траурные мероприятия, и только потом уехала к себе на Родину.
Вот такая история нашей дружбы с моим другом и коллегой по работе, и просто хорошим человеком!».
Из воспоминаний выпускников факультета русской филологии:
Гулсара Имаева, выпуск 1983 года:
«Наши преподаватели были очень образованными и интеллигентными людьми, и в то же время отличались своей порядочностью и скромностью. У нашего десятого корпуса, где мы раньше учились, в отличие от других соседних факультетов (экономического, юридического, восточных языков) не стояли личные автомобили преподавателей. Наш декан Астахов В.Г., участник войны, был ранен и прихрамывал. Наверняка ему, как инвалиду войны, было положено иметь автомобиль, но он ходил пешком.
Наши преподаватели никогда не читали нам нотаций, они воспитывали нас своим примером. Было достаточно только их взгляда или шутки. Я никогда не думала, что они нас воспитывают. Казалось, что они только читают нам свои лекции, знакомят с русской и мировой литературой, рассказывают о тонкостях языка. Но по окончании университета я поняла, как мы (лично я) изменились, чувство такта и скромности порой мешали в быту, а ведь в школе я была шумная и напористая.
Помните у Горького: «Всем хорошим во мне, я обязан книгам». Мы тоже можем сказать: «И если в нас есть что-то интеллигентное, то это, несомненно, и от наших университетских преподавателей».
Заррина Исокова, выпуск 1983 года:
«Вспоминая студенческие годы, вспоминаешь и своих педагогов, которые вложили все свои знания для твоего становления и как человека, и как профессионального специалиста. Нам очень повезло в этом плане.
Я всегда с любовью и большим уважением вспоминаю своих наставников. Астахов Владимир Гаврилович был деканом нашего факультета – справедливым, доброжелательным и внимательным по отношению к студентам.
На пятом курсе он нам читал лекции по «Теории литературы». Его лекции были интересными. Методика и подход к подаче материала был настолько многогранным и разнообразным, что лично для меня каждая его лекция была равносильна прочитанной книге.
В конце пятого курса у нас начинался процесс распределения выпускников по школам республики. Однажды, мы случайно встретились в автобусе с деканом. Он был очень приветлив и спросил: «Ну как, готова поехать в Джиликул на работу? Там такие глазастые, как ты нужны». Я удивилась и спросила: «Почему глазастые, а знания?» В ответ он сказал: «В твоих знаниях я не сомневаюсь, а вот глазастые нужны». И улыбнулся тепло и ласково – по-отцовски».
Асолат Рахимова, выпуск 1985 года:
«Владимир Гаврилович Астахов – интеллигентный, доброй души человек, по-отцовски строгий, и в то же время – мягкий. Вот таким он остался в моей памяти. Прошло несколько десятилетий, но я не забуду одну хлопковую историю. После одной аварии, в которую я попала, у меня на ноге остался рубец. Во время сбора хлопка, внутри этого рубца стал собираться гной – нога ныла, и я начала хромать.
Вечером у школы, где мы жили, нас встретил декан Владимир Гаврилович. Он увидел, что я хромаю и сказал: «Рахимова, подойди ко мне».
Декан всех студентов знал пофамильно, а то и поимённо. Когда я подошла, он спросил – почему я хромаю? Я показала свою ногу. Рубец в коленном суставе был багряно фиолетовый. Он испуганно воскликнул: «Ты что? Быстро домой и к доктору. Собирай вещи». На следующее утро он нашёл машину и отправил меня домой.
Во дворе нашего любимого 10-го корпуса были расположены низенькие, длинные скамейки под высокими чинарами. Мы с подругами сидели под этими чинарами и готовились к очередному зачёту. Была весна, видимо с деревьев летел пух. Я вдруг покрылась красными пятнами. В этот момент мимо нас проходил наш Владимир Гаврилович. Увидев, меня он остановился и сказал: «Рахимова, это у тебя корь. В таком возрасте это очень опасно. Иди домой. Потом придёшь и напишешь заявление. Я тебе продлю сессию». Потом выяснилось, что у меня была аллергия…
К окончанию университета я была уже замужем и имела маленького ребёнка, которому было всего 6 месяцев. По распределению я должна была работать в Институте языков ассистентом кафедры. Во время вручения диплома мой любимый декан поздравил меня и сказал: «Ты сможешь!».
Я благодарна нашему декану и всем нашим преподавателям за всё, что нам дали за пять лет учёбы. Все наши успехи в этой жизни – это их заслуга!».
Лутфи Нурбек Хаджи, выпуск 1985 года:
«Владимир Гаврилович был участником войны. У него, как и у моего отца, правая нога ниже колена была на протезе. Наш декан хорошо говорил на таджикском языке, да ещё и на диалекте жителей матчинского района.
По вечерам, после сбора хлопка, декан часто подходил к нам и беседовал. Один из наших однокурсников сказал на таджикском языке что-то глупое в адрес декана, считая, что он его не поймёт. Мне стало неприятно, и я сделал ему замечание. А Владимир Гаврилович посмотрел на меня и сказал: «Бобо, суханотуна ҳайф накунедаш, ин ҷуремо кулун бошадам, Худо ақлаша кам додагистаст» (Не тратьте свои слова зря, нашему другу Бог видимо дал мало ума). Я был в шоке от того, что декан заговорил не только на таджикском языке, но и на чистом матчинском диалекте.
А потом, во время занятий, я слышал, как наш декан говорил с деканом факультета таджикской филологии на диалекте жителей северных регионов Таджикистана.
Горбачевский Антон Антонович и Клубков Павел Анатольевич тоже хорошо говорили на таджикском языке. Ушаковский В.С. тоже знал таджикский язык и говорил с нами на кулябском диалекте.
Помню, на хлопке был случай: бригадир колхоза попросил нас отремонтировать полевой стан, где взвешивали хлопок. С нами были и студенты факультета таджикской филологии. Они быстро куда-то исчезли, а наши ребята взялись за дело и за день завершили работу.
Вечером было собрание, где Владимир Гаврилович посмотрел на нас с улыбкой, затем посмотрел на декана таджикских филологов и сказал на литературном таджикском языке: «Дустам, нигоҳ кун, шермардони мо суханашонро нигох медоранд, худат инро дидӣ, дигар гап нест» (Друг мой, смотри, наши львы-мужчины держат свое обещание, ты сам это видишь, больше нет слов).
Мы были счастливы. Впрочем, нам было достаточно его искренней улыбки, исходящей от сердца».
Сайёра Абдуназарова, выпуск 1983 года:
«Это было на 3-м курсе, во время хлопковой страды. Вечером мы стояли во дворе с преподавателем Исаевым Г.Г. и говорили о том, что местные парни заходят на территорию лагеря, а это не безопасно для девушек. И он спросил: «Как Вы думаете, что нужно делать? Может установить дежурство? Ребята справятся?». Я в шутку ответила, что если ребята не смогут справиться, ставьте на дежурство девушек. Мы посмеялись.
Вечером того же дня меня вызвал Астахов В. Г. Признаться, я думала, что он меня отчитает за невыполнение нормы сбора хлопка. Когда зашла к нему, он встретил меня со свойственной ему очаровательной улыбкой и сказал: «Говорят, у нас есть смелые девушки. Вы готовы вести дежурство ночью, когда весь лагерь спит?». Я ему ответила: «Владимир Гаврилович, ну должен же кто-то защищать наших мальчиков. Если не мы, то кто?». Он долго смеялся.
Владимир Гаврилович был человеком добрейшей души.
Однажды, меня вызвали в комитет комсомола университета и попросили выступить от имени всей молодежи университета. Тогда страна сдала миллион тонн хлопка. Это был грандиозный успех.
А декан мне говорит: «Вот видишь, твои страдания даром не прошли. Помучилась, зато выбрали тебя». А я сразу в ответ: «Владимир Гаврилович, а можно я на следующий год не поеду на хлопок? Я честно собирала хлопок, ни одного дня не пропустила». Он ответил: «Милочка, до следующего года надо дожить. Ты не переживай, всё у тебя будет хорошо».
Наш декан умел находить слова утешения. Всё это было сказано по-отцовски, с такой теплотой и пониманием, что я чувствовала – за моей спиной стоит глыба. И это придавало мне сил, терпения и уверенности. И каждая беседа с ним заканчивалась нежной отцовской улыбкой».
Мохру Хабибова, выпуск 1984 года:
«На пятом курсе, перед зимней сессией я заболела. Я зашла на экзамен к Астахову В.Г., а у меня была высокая температура, и чувствовала себя неважно. Думала, быстрее отвечу на вопросы и уйду.
Когда села отвечать, Владимир Гаврилович посмотрел на меня и сказал: «Уважаемая (это я до сих пор помню это слово), не нужно себя изводить, идите и лечитесь. Принесёте справку, и вам продлят сессию». Я так и сделала.
В те годы, половина студентов жила на стипендию, и я переживала, что меня лишат стипендии. На каникулах, я принесла справку и ждала у дверей деканата, чтобы зайти к декану. С опаской зашла к Владимиру Гавриловичу, и он, взглянув на меня, сразу сказал: «Вот сейчас совершенно по-другому выглядите. А сколько детей в вашей семье?».
Я ответила, что семь. Помню, он так широко улыбнулся и сказал: «Самая настоящая таджикская семья. Хорошо, когда детей много – интересов тоже много».
Я осторожно спросила: «Владимир Гаврилович, а я буду получать стипендию, когда экзамены сдам?». Он посмотрел на меня поверх своих очков и ответил: «Сначала сдайте».
Сессию мне продлили, я зашла к Астахову В.Г. и взяла у него направление на его же экзамен. Экзамены я сдала в марте, и стипендию тоже получала. Сейчас думаю, что в этом была заслуга нашего декана. Он понимал всех своих студентов, знал их проблемы и относился ко всем по-человечески…
Прошли годы. Вчера я подняла в архиве его личное дело, открыла папку с документами и увидела его фото – совсем ещё молодой студент историко-филологического факультета. Пролистала его зачетную книжку, где по всем предметам была одна оценка – отлично. Читала его автобиографию, написанную чернильной ручкой на тетрадном листке его красивым, почти каллиграфическим почерком.
ИЗОБРАЖЕНИЕ Владимир Астахов
Я читала, и слёзы сами по себе текли из моих глаз. Он был очень скромным, не помню, чтобы носил свои награды, хотя, как оказалось, был участником Великой Отечественной войны и имел много наград.
Когда мы учились, нашими учителями были профессиональные педагоги, у которых мы научились многому. А мы иногда обижались, что они чрезмерно строги и требовательны.
Говорят же: «Сгорает дерево – пепел остаётся, улетает птичка – гнездо остаётся, а умирает человек – память остаётся!» Владимир Гаврилович будет жить в памяти каждого выпускника факультета русской филологии, как человек, честно проживший свою жизнь. Как человек, который однажды приехал в Таджикистан и остался здесь. Как человек, который любил таджикский народ, знал его культуру, традиции и язык».
Сурайё Сангинова, выпуск 1984 года:
«Владимир Гаврилович преподавал нам критический реализм.
К его экзамену я готовилась серьёзно, но как только взяла билет, оказалось, что первого вопроса не знаю, и от страха, что он меня выгонит, потеряла дар речи.
А он с улыбкой, свойственной только ему, спокойно сказал: «Переходи сразу ко второму вопросу». Я ответила, и он поставил мне хорошо, и даже не пристыдил за то, что я не ответила на первый. Просто оценил мои знания.
Товарищу Астахову В.Г. – Декану и Человеку – поклон до земли!»
Спасибо, Владимир Гаврилович!
…Сейчас, когда прошло очень много лет с того момента, когда я стояла с поникшей головой перед взором нашего декана и не смела поднять голову, хочу сказать своё «спасибо» Владимиру Гавриловичу, который не позволил тогдашней системе сломать ещё одну судьбу…
Этот очерк был написан благодаря огромным стараниям моей однокурсницы Мохру Хабибовой, которая предоставила уникальные архивные материалы о жизни нашего декана, а также записала воспоминания нашей преподавательницы Садыковой К.Н.
Читайте нас в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК.
Свои вопросы, сообщения, видео и фото для Asia-Plus присылайте на Telegram, Whatsapp, Imo по номеру +992 93 792 42 45.
