В «АП» обратилась группа инвалидов по зрению, которые живут в джамоате Хаёти Нав Гиссарского района, с просьбой приехать к ним и увидеть их проблемы на месте. Мы выполнили их просьбу.
Письмо президенту
«Уважаемый господин Президент страны, Вы — единственный покровитель всех инвалидов, в том числе и незрячих. Мы обращаемся к Вам с просьбой хоть один раз приехать в этот забытый всеми поселок и помочь решить наши проблемы» — такими строками начинается очередное обращение к главе государства членов общества слепых Гиссарского района, которые живут на территории УПП общества слепых. Копию письма они отправили в нашу редакцию, так как это их 14-е по счету обращение к властям за последние два года.
«Мы не раз отправляли письма на сайт президента, относили в дом правительства, но каждый раз нам приходит ответ от имени руководителя аппарата президента Б.Худоёрова, который направляет наше письмо в Генпрокуратуру, а те, в свою очередь, — в районную прокуратуру, откуда письмо снова попадает в начальную инстанцию – к руководству комбината, на которое мы, по существу, и жалуемся, — рассказывает 72-летняя Нисо Абдуллоева, одна из ветеранов комбината. — Так вот, я не хочу, чтобы Б.Худоёров занимался нашим вопросом, мы ведь просим помощи у президента, мы за него голосовали. Нам может помочь только президент». Трудно объяснить старушке, что сам президент просто не в состоянии просматривать всю почту, которая приходит на его имя…
В «Новой жизни» все по-старому
Участок «Хаёти Нав» (что в переводе означает «Новая жизнь») гиссарцы называют «поселком слепых». Он находится в 3-4 км от города Гиссара. С советских времен здесь в специально построенных домах жили незрячие и слабовидящие со всей республики, так как приезжали сюда работать на учебно-производственном комбинате, который относился к обществу слепых Таджикистана. Всего в республике подобных УПП насчитывается 11. Самый крупный из них – здесь, в Гиссаре. Когда-то на этом комбинате производили 20 наименований продукции: пробки, консервные крышки, замки для скоросшивателей, щетки, веревки, хозяйственные прищепки — и даже ткали ковры. Все это осталось в прошлом — уже много лет комбинат почти не работает.
«Руководство общества слепых не предпринимает
никаких мер для нормального функционирования предприятия, а раньше здесь было все необходимое оборудование, несколько автобусов, грузовых машин, тракторов. При предприятии работали отделение связи, парикмахерская, клуб, библиотека, столовая, чайхана, лепешечная, котельная, баня, которые сейчас находятся в плачевном состоянии, — говорится в письме. — Поселок состоит из 11 двухэтажных зданий, по 12 квартир в каждом, и двух 70-квартирных пятиэтажек, в которых живут и незрячие. Для молодежи комбината были построены футбольная и волейбольная площадки, но теперь осталась лишь футбольная».
Основная проблема, затронутая в письме, касается функционирования предприятия. В настоящее время здесь работает всего лишь один цех по производству сеток для ограждения. Другие цеха отданы в аренду предпринимателям.
«Руководитель комбината Джобир Исматов был назначен восемь лет назад, и за это время вместе со своими сыновьями (один сын – заместитель по жилищно-коммунальному хозяйству, другой – бухгалтер, третий – электрик, четвертый – ответственный за насосную станцию) все прибрал к рукам, — пишут жители поселка. — У всех имеются земельные участки и дома. Предприятие почти не работает, директор с сыновьями получают высокую зарплату, а остальным начисляют за 1-2 рабочих дня, поэтому приходится выживать на небольшую пенсию и просить подаяние на улице. Мы несколько раз обращались в различные инстанции, оттуда приходили с проверками, но ничего не меняется».
В конце своего обращения члены общества слепых просят приехать и разобраться на месте или устроить встречу президента с инвалидами страны, как это практикуется с интеллигенцией или работниками профильных структур.
Отметим, что «АП» дважды писала о проблемах здешних жителей, и после наших публикаций у людей появились постоянный свет и вода.
«Клуб-голубятник»
Мое знакомство с «кори-комбинатом» началось с главной достопримечательности — местного клуба и библиотеки, находящейся внутри здания. На первом этаже в маленькой комнате незрячий старик (как потом оказалось, сотрудник клуба) вместе с каким-то мальчишкой играл в шашки. Я впервые наблюдала за подобной игрой: оказывается, для незрячих придумана специальная доска с небольшими углублениями в клетках, а сами шашки тоже отличаются друг от друга своими выпуклостями: белые имеют один обрамляющий узор, а черные – другой. Именно с помощью пальцев слепой человек может безошибочно определить, какими шашками ему ходить.
Пришел заведующий клубом Нозим Шарипов, и мы начали экскурсию по зданию. На первом этаже находился некогда красивый актовый зал, а сейчас это обитель голубей, так как половина потолка из-за своей обветшалости упала, и в этом проеме хорошо проглядывается чердак, на котором и живут голуби. На втором этаже здания находится библиотека, где есть уникальные книги для слепых людей, изданные по системе Брайля. Со стен давно упала штукатурка, окна разбиты, потолок тоже обвален, столы и стулья годятся только на дрова. На книги больно смотреть – все они пришли в негодность из-за протекающей в ненастную погоду крыши и птичьего помета. Дальше мы увидели комнату, где некогда функционировал радиоузел, а затем прошли в зал, который предназначался для ансамбля самодеятельности. Лишь потрескавшиеся от жары национальные инструменты – таблак, рубаб и дойры – да развешенные афиши, извещающие о концертах известных артистов республики, являются свидетельством некогда кипящей здесь жизни, когда звучали народные мелодии и песни…
«Услышьте нас»
Пока мы осматривали здание и фотографировали все «достопримечательности», внизу в фойе собралось человек 7-8 незрячих и слабовидящих людей, которые пришли поговорить о своих проблемах. Кто-то пришел сам: одни — осторожно держась за стены, другие — выстукивая тростью по полу, — а одну слепую женщину с загипсованной ногой, на костылях, принесли молодые ребята.
Письмо от имени 62 инвалидов написал Нозим Шарипов, поэтому первым хотелось услышать его.
— Мы несколько раз обращались в соответствующие органы, — рассказывает он. — Даже ходили на прием к вице-премьеру республики Муродали Алимардону. Он обещал помочь, но его сняли с должности. В последний раз из Генпрокуратуры приезжал следователь Юлдошев, он собрал объяснительные, сказал, что директора комбината скоро снимут, но ничего не случилось. Теперь руководство комбината смеется надо мной: «Ну как, писака, что-то изменилось? «Отличник культуры», чего ты достиг? Теперь тебе надо в Москву ехать с жалобой».
— А почему вы хотите, чтобы директора сняли? – спрашиваю его и сидящих в кабинете людей.
— Во-первых, он устроил всех своих родственников на должности, — говорит Шарипов. — На комбинате раньше работало 700 человек, а теперь всего лишь — 3, в то время как числятся 119 человек. Он держит инвалидов для того, чтобы не платить налоги. На трех станках у себя дома работают его невестки, и машины прямо оттуда забирают продукцию – сетку для ограждения. У Исматова нет даже среднего образования, борода — до груди, и берет он чиновников тем, что — «кори» (религиозное звание, которое присуждается тем, кто прочитал Коран, а также так называют с уважением незрячих, так как часто они знают Коран наизусть, —
прим. автора
). Для работников комбината выделено 2,5 гектара вспомогательных земель, чтобы наши дети, работая там, смогли обеспечивать овощами своих слепых родителей. Но никто не знает, что там выращивают и куда девают продукцию, а власти, наверное, думают, что мы получаем оттуда продукты…
В числе причин он также назвал аварийное состояние клуба и библиотеки, которые не ремонтировались со времен гражданской войны в Таджикистане.
— Раньше у нас было отделение связи, где теперь аптека. Один-два раза в месяц приезжает из райцентра почтальон, раздает почту на базарчике или на улице, — говорит он. — Магазин, который построил в 1991 году для инвалидов экс-премьер Нарзулло Дустов, директор сдал в аренду. Теперь этот магазин превратили в круглосуточную пивнушку, куда из райцентра приезжают любители выпить. Были случаи, когда незрячих людей избивали пьяные дебоширы. Кстати, он находится в 10 метрах от детсада.
— Сколько раз мы обращались в хукумат района, — присоединяется к разговору Содик Бачгонов, заместитель председателя регионального отделения общества слепых республики, — но там нам говорят: ваше общество – самостоятельная единица, обращайтесь туда. Наш поселок был рассчитан на 254 инвалида, теперь здесь числятся 130 человек. У нас нет парикмахерской, и для того чтобы постричься, бедным инвалидам приходится ехать в райцентр и расходовать 8-10 сомони на дорогу, так как без сопровождения слепым не обойтись. Нашим людям нечем заняться: работы – нет, клуба – нет, единственную чайхану, где мужчины могли собираться за пиалой чая и поговорить о жизни, сдали в аренду под биллиардную.
По словам Нисо Абдуллоевой, получившей в советское время звание Героя соцтруда, а сейчас живущей на минимальную пенсию в 200 сомони, в аварийном состоянии также находится административное здание общества инвалидов и самого комбината, но никому до этого дела нет.
— За восемь лет работы Исматов даже забора не построил. Комбинат, который был построен в 1958 году, в середине 90-х годов, как и другие учебно-производственные предприятия для слепых, из государственного предприятия превратился в общественное. Теперь это собственность общества слепых. Именно с того времени начались проблемы, — рассказывает она. — От войны наше предприятие не пострадало, просто все растащили.
74-летний Саид Косимов сетует, что никому из руководства общества слепых и комбината нет до него дела, а ведь он проработал здесь с самого основания.
— Я хочу улучшения работы на комбинате не для себя, для будущих поколений. Мои дети не могут никуда устроиться, ведь кругом безработица, — говорит он со слезами на глазах. — В этом году нам пришлось брать продукты из магазина в долг. Я не знаю, как его выплатить. Если умру, у моей семьи даже нет возможности меня похоронить…
Нусратулло Наджмуллоев работает на комбинате с 1960 года. 10 лет он стоит в очереди на получение земельного участка.
— У меня нет денег, чтобы «ускорить» свою очередь, — с возмущением говорит он. — Могу привести примеры, когда люди получали участки именно таким образом. Сейчас моя семья и семья моего старшего сына живут в двухкомнатной квартире на 27 квадратных метрах! Я несколько раз обращался в различные инстанции для расширения, но безрезультатно.
66-летняя Исмоилова Курбонбиби недавно упала с лестницы и сломала ногу. Она рассказывает, что у нее семеро детей, нет мужа. Четверо дочерей и сын живут своей жизнью и ей не помогают. Она с двумя несовершеннолетними дочерями живет в однокомнатном бараке без условий на пенсию в 330 сомони.
Незрячий Холов Махмадраби рассказал, что десять лет с параличом лежит его жена, которой нужны лекарства. У них всего одна дочь, которая ухаживает за родителями и нигде не работает, поэтому у этой семьи нет возможности прокормить себя. Он обращался в местный джамоат за помощью, но ему отказали, мотивировав тем, что таких, как он, много.
— Неужели комбинат не закреплен за каким-нибудь ведомством или коммерческой организацией, которая хотя бы в праздники вам помогала?- спрашиваю сидевших стариков.
— Нет, никакой помощи мы не получаем, — объясняют они. — На праздники многие гиссарские организации и предприниматели оказывают помощь так называемому «индому» — инвалидному дому, который находится на территории Хаёти Нав, и теперь там живут не инвалиды, как раньше, а душевнобольные, находящиеся под опекой государства. Каждому больному выделяется по 860 сомони в месяц. Выходит, у сумасшедших положение лучше, чем у нас. Может, они думают, что «индом» и слепые инвалиды – это одно и то же?
Один из инвалидов признался, что на 20-летие Конституции в прошлом году местные власти оказали ему единовременную помощь в размере 1000 сомони. Остальные таких случаев не припомнили.
«Без окон, без дверей…»
Сидевшая в клубе девушка насильно повела меня к своей маме, чтобы я увидела, как они живут.
Незрячая Хатича Саидова, 1956 года рождения, живет с дочкой и двумя внуками в старом здании магазина с 2008 года. Комната примерно 3 на 5 метров, единственное окно забито фанерой, потому как по другую сторону тоже проживает семья. Здесь очень душно и темно. Старые пожитки, на полкомнаты – тахта, чтобы не так чувствовалась сырость. А так — бетонный пол, который обычно бывает в магазинах. Здесь готовят еду, купаются и ходят зимой в туалет — в ведро…
— Если не оставлять дверь открытой, можно задохнуться, — говорит дочка апаи Хатичи, — поэтому дверь у нас всегда открыта, а зимой из-за сырости по стенам течет вода…
Почему эта женщина оказалась в таких условиях, ведь некогда у нее была своя квартира? По словам Х.Саидовой, она поддалась на уговоры мужа, который убедил ее продать квартиру во время войны, а потом, растратив деньги, «развелся» с ней. Женщине пришлось с сопровождавшей ее маленькой дочкой уехать в Россию, на улицах петь песни под дойру и зарабатывать деньги. «У нас хватало денег на покупку квартиры, но, пользуясь моей слепотой, меня обокрала близкая родственница». Так женщина осталась без денег и вернулась на комбинат, где ей выделили угол.
Другая сторона медали
Затем я встретилась с руководством комбината и попросила объяснить ситуацию в связи с теми претензиями, которые предъявляет группа Шарипова.
— Этот человек (Н. Шарипов, –
прим. автора
) всех достал, если ему нужна моя должность — пожалуйста, пусть берет! – раздраженно заявил директор комбината Джобир Исматов. — В конце июня нас проверяли из Генпрокуратуры — ничего не нашли. Этот комбинат достался мне с большими долгами. В «Агроинвестбанке» в 2003 году бывшее руководство взяло на три года кредит в размере 150 тысяч сомони, но не смогло вернуть. За 7 лет работы я почти выплатил с процентами этот долг, осталось где-то 20 тысяч сомони. Плюс ко всему этому у комбината была большая задолженность перед работниками из-за невыплаты зарплаты, а также долги за электричество и коммунальные услуги. Мы со всем этим потихоньку, но справились. Сейчас здесь функционируют детсад, вечерняя школа, мы добились круглосуточной подачи воды и электричества для всего населения поселка. Что им еще надо?
– Когда я был в должности председателя районной ячейки общества слепых, меня таким образом «сожрали», и мне пришлось уйти, — присоединился к разговору его сын Бобишо Исматов, который является заместителем директора по жилищно-коммунальному хозяйству. — Думаю, мой отец работает неплохо в должности директора комбината и делает все возможное. Конечно, нет возможности работать как при Союзе, когда была производственная цепочка между предприятиями. Что касается состояния мусора, о котором пишут эти люди. Раньше у нас было восемь точек для сбора мусора, районная комиссия вынесла решение оставить только две, так как нет возможности своевременно вывозить мусор. Мы посоветовались с администрацией «инвалидного дома» и теперь по очереди оплачиваем расходы на топливо для вывоза мусора.
Когда я спросила, почему директор на руководящие должности назначил своих близких родственников, что запрещается законом, Д.Исматов сказал, что его сыновья тоже слепые, где им работать, как не на комбинате.
По поводу нефункционирования столовой, парикмахерской и других объектов, директор комбината посетовал, что эти объекты нуждаются в капитальном ремонте, а желающих взять их в аренду нет.
— Лепешки сейчас люди сами выпекают, поэтому мы закрыли лепешечную из-за нерентабельности, — говорит он. — А магазин находится на балансе местных властей, джамоата. Мы трижды обращались к ним, чтобы решили вопрос этой пивнушки. Хозяин магазина открыл его под предлогом, чтобы слепым было близко ходить и отовариваться там, обещал низкие цены на продукцию, но обманул нас.
Насчет земли он был краток: «Сами не могут и другим не дают». Председатель махаллинского комитета Амиршо Гафуров пояснил, что земельные участки были выделены всем нуждающимся со стороны джамоата. Насчет особняков, признался, что один из них — это его строящийся дом, который он не может достроить с 2007 года из-за финансовых проблем.
В ходе нашей непродолжительной беседы я то и дело смотрела на обвалившуюся штукатурку на потолке кабинета директора. Сквозь дыры на потолках смежных кабинетов хорошо просматривался чердак. Пока две стороны будут разбираться между собой, это здание может когда-нибудь рухнуть. По сути, у всех этих людей одна цель – как сделать так, чтобы власти обратили внимание на проблемы незрячих инвалидов. В одиночку невозможно решить кучу проблем, возникших на комбинате. Самое время ставить вопрос о том, чтобы общество слепых перешло снова в ведение Минздравсоцобеспечения республики, чтобы оно обеспечивалось и контролировалось со стороны государства.
…Когда садилась в машину, я снова окинула взглядом здание клуба, который находится у автотрассы, ведущей в Гиссарскую крепость, и вспомнила слова слепых инвалидов: «Скоро будет отмечаться 3-тысячелетие Гиссара, куда вместе с гостями приедет наш президент. И снова фасад клуба, где местами упала штукатурка, побелят, чтобы не портить внешнего впечатления. А проблемы слепых в стране слепых так и останутся нерешенными».
По данным ВОЗ, в мире насчитывается около 39 миллионов слепых.
В Таджикистане, по официальным данным, живет более 40 тысяч незрячих людей.
